Восточные славяне накануне государственности

При этом летописец указывает и на существование института княжеской власти в восточнославянском обществе, отмечая, что после смерти легендарных основателей Киева Кия, Щека и Хорива «держати почаша родъ ихъ княженье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане» (ПСРЛ. I: 10), однако, как мы увидим по рассказу о борьбе Киева с древлянами, вплоть до конца существования восточнославянских этнополитических союзов княжеская власть не оторвалась от народа, принцип взаимных обязательств между ними не был разрушен. Сохранению социального единства внутри древлянского (кривичского, вятического и т. д.) общества способствовало начавшееся покорение Киевом всех восточнославянских земель. Понятно, что оно «не являлись делом рук исключительно князей и дружины. Для покорения соседних племенных княжений и удержания их в даннической зависимости сил одной дружины явно не хватало. Только народное войско… в состоянии было сделать это» (Фроянов 2001: 501–502). Таким образом, покорение восточнославянских этнополитий – это дело вовсе не только киевских князей с их дружинами, а и рядовых полян, объединенных в ополчение. Соответственно, и собранная с покоренных «племен» дань шла не только князю и его дружинникам, но и всей киевской полянской общине (ср. слова Константина Багрянородного о том, что в полюдье «архонты выходят со всеми росами из Киава (Киева. – М.Ж.) (курсив мой. – М.Ж.)»: Константин Багрянородный 1991: 51). Характерно и то, что дань побеждённая Византия должна была платить не только князю и его дружине, но и главным городам Киевщины: Киеву, Чернигову и Переяславлю (ПСРЛ. I: 31. Упоминание в этом месте других городов, скорее всего, является позднейшей вставкой). Таким образом, если внутри киевской общины принцип взаимных обязательств между правителем и народом продолжал соблюдаться, то по отношению к покорённым славянским этнополитическим союзам она выступала в качестве коллективного завоевателя и экзоэксплуататора. Земли, попадавшие под власть Киева, сохраняли первоначально значительную автономию: собственных князей, знать и народные собрания. Главной формой их зависимости была в первую очередь выплата дани, состоявшей главным образом из продуктов, вывозившихся затем киевской военно-торговой верхушкой в Византию и страны Востока и Европы. Разумеется, сохранение отдельными славянскими этнополитий огромной автономии приводило к острым конфликтам, ибо Киев хотел укрепить свою власть, а подчиненные ему восточнославянские этнополитические объединения – вернуть полную независимость.

Самый серьёзный конфликт такого рода произошёл в 945 г., когда князь Игорь попытался собрать дань с древлян сверх установленной нормы, за что был ими жестоко убит. В связи с этим в летописи имеется более подробный рассказ о механизмах принятия древлянами важных решений и об их общественной структуре в целом, чем в известиях о полянах и словенах. Вот как летописец описывает принятие древлянами решения о восстании против произвола Игоря: «Слышавше же деревляне, яко опять идеть, сдумавше со княземъ своимъ Маломъ: «Аще ся въвадить волкъ в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его: тако и се, аще не убьемъ его, то вся ны погубить». И послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять? Поималъ еси всю дань» (ПСРЛ. I: 54–55).

Как видим, здесь идёт речь о том, что древлянский князь обсуждает сложившуюся ситуацию со всем народом, по всей видимости, на народном собрании. Игорь не прислушался к возмущению древлян и тогда «вышедше изъ града Изъкоръстеня деревлене убиша Игоря и дружину его; бе бо ихъ мало» (ПСРЛ. I: 55).

То есть военная организация древлян соответствовала стадии «вооружённого народа», соответственно неудивительна ключевая роль народного собрания в общественно-политической жизни древлянского общества.

Расправившись с Игорем, древляне решают отправить к его вдове Ольге сватов с предложением выйти замуж за их князя Мала. Видимо, они рассчитывали перенять у полян главенство в восточнославянском мире. Древлянские послы заявили Ольге: «Посла ны Дерьвьска земля, рькуще сице: «Мужа твоего убихомъ, бяше бо мужь твой аки волкъ восхищая и грабя, а наши князи добри суть, иже распасли суть Деревьску землю, да поиди за князь нашь за Малъ»; бе бо имя ему Малъ, князю дерьвьску» (ПСРЛ. I: 56).