Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Ключевский, защищая свою идею о «границе», описывает в основном период, наступивший после освобождения от татарского ига.

И вправду Ключевский в своих тезисах о «границе» в основном рассматривает период в истории России, начавшийся после свержения монголо-татарского ига. Он утверждает, что изменения, произошедшие в стране в связи с появлением «многочисленного военно-чиновничьего класса», имели тесную связь с территориальной экспансией империи, новые границы которой «поставили государство в прямой контакт с такими внешними и враждебными врагами России, как шведы, литовцы, поляки и татары. Этот прямой контакт поставил страну в такое положение, что она стала похожа на вооруженный лагерь, с трех сторон окруженный врагами» (Ключевский В.О. Курс русской истории).

Следует отметить, что татары, о которых пишет Ключевский, – это те самые татары, с которыми Москва воевала в XVI веке, а граница с ними была границей, существовавшей в этом веке. Ключевский особо это подчеркивает и несколько раз приводит даты событий, случившихся в промежутке между 1492 и 1595 годами (Ключевский В.О. История России. Т. 2).

В свете этих фактов мы не можем избавиться от ощущения, что тезис Ключевского о «границе» порождает больше вопросов, чем ответов. Каким образом невосточная Россия могла превратиться в страну деспотизма с принудительной службой, воюя с такими западными странами, как Швеция, Литва и Польша? Многие европейские государства тоже сражались с ними, но эта борьба не привела к появлению у них восточных деспотических методов контроля над землями и людьми. Или почему невосточная Россия превратилась в восточно-деспотическую, если восточные народы, с которыми она сражалась, были не сильнее, чем турки, с которыми воевали австрийцы и венгры, или мавры, с которыми не на жизнь, а на смерть схватились испанские бойцы Реконкисты? Ведь ни Венгрия, ни Австрия, ни Испания не превратились в восточно-деспотические страны из-за того, что имели общую границу с Востоком.

Поэтому вполне справедливо было бы спросить: могла ли Москва в течение XVI века превратиться в деспотическую страну по той простой причине, что сильное влияние Востока ощущалось в ней еще до прихода татар, и тогда же началось движение в сторону деспотического «служебного» государства? Ключевский не смог дать ответ на этот вопрос из-за отсутствия необходимых источников. Тем не менее просто удивительно, как уверенно его анализ событий в России XIII–XV веков подтверждает социально-историческую значимость монголо-татарского периода в истории этого государства.

По словам Ключевского, именно в это время русские города, игравшие такую большую роль в Киевской Руси, потеряли, за исключением Новгорода и Пскова, свое политическое значение. Именно в этот период удельные князья и независимые бояре, после временного улучшения своего положения, оказались в подчинении у великих князей Московских. Многие удельные князья перешли к ним на службу и к 1500 году оттеснили от трона, хотя и не уничтожили, древнее сословие нетитулованных бояр (Ключевский В.О. Курс русской истории).

Но почему это случилось? Рассказывая о политическом усилении городов, Ключевский закрывает глаза на влияние татарского ига[55], на которое указывал Карамзин[56]. Говоря о судьбе бояр и удельных князей, он признавал, что подчинить их Москве помогла татарская сила.

Ключевский пишет, что более чем два поколения татар управляли фискальной службой, которую они создали в России: после завоевания Руси татарские баскаки собрали первую дань, которую они наложили на Русь, сами. Он также писал, что политическая и юридическая власть перешла к Москве, когда в 1328 году хан передал свои функции московскому князю: «Простой доверенный агент, обязанный собирать дань и передавать ее хану, князь Московский сделался всемогущим главой и судьей русских князей». Таким образом, назначение хана стало «мощным инструментом политической унификации русских княжеств» (Ключевский).

Во всех этих случаях влияние татар было несомненным. Оно будет выглядеть еще более впечатляющим, когда мы узнаем о тех бюрократических нововведениях, которые сопровождали политические. Ключевскому было известно, что методы регистрации земельных владений и налогоплательщиков, которые использовались в XVI–XVII веках, существовали уже в конце XV века и задолго до этого.

Ключевский пишет, что после завоевания России татары «в течение первых тридцати пяти лет ига три раза проводили перепись населения по всей территории России, исключая только священников, с помощью численников [переписчиков], присланных из Орды».

Последующие исследования пролили дополнительный свет на происхождение татарской организации, которая могла служить как военным, так и фискальным целям. Вернадский совершенно справедливо предполагал, что «система налогообложения и организация армии великого князя развивались с конца XIV до XVI века на основе монгольских образцов». Его вывод подтверждал то, о чем Ключевский писал за пятьдесят лет до него.