Восток – дело тонкое…

Некоторое время неподвижно лежал, уткнувшись лицом в песок. Сознание не потерял, но и ходить не мог. Да что там ходить, полз-то с огромным напряжением сил! Ещё бы, всё тело налилось свинцом, от напряжения при перетаскивании своего тела дрожали руки, дрожали ноги, дрожали все мышцы. Не отставала и голова, она была такой же тяжеленной и страшно болела. У меня было такое ощущение, что она, переполнена кровью и сейчас лопнет от боли. Мысли ворочались медленно, казалось, с явственно слышимым хрустом и скрежетом. Я напрочь забыл все вопросы, которые хотел задать Лёше. Полностью пропало желание подшучивать над ним.

Подползая к Лёше, лежавшему в таком же состоянии в прибрежных кустах, в тени, долго и тупо соображал, что же произошло? Наконец, через какое-то время: через десять минут, через полчаса, а может быть через час (чувства времени не было, а посмотреть на часы не хватало сил) до меня дошло, что нас хватил тепловой удар. Я знал, что солнечный удар случается, если долго находиться в жаркую солнечную погоду на прямом солнце с непокрытой головой, а тут все произошло очень быстро, буквально в течение нескольких минут.

Вот так «икнулась» нам наша самоуверенность и недоучет такого маленького фактора, как огромная разница температур тела и воды в Кафернигане. Мы просто забыли намочить водой из реки головы и, резко переохлажденные от ледяной воды сосуды тела максимально сузились и закинули львиную долю крови в разогретые сосуды головы, в результате чего мы с Лёшей и получили «удар дубиной по голове». Счастье наше, что были молодыми и здоровыми! Несколько часов пролежали на берегу Кафернигана. О дальнейших заплывах не могло быть и речи. Мы, наконец, удосужились намочить головы, разумно решив – «лучше поздно, чем никогда!». После этой запоздалой процедуры, которая, несмотря на простоту, в теперешнем нашем состоянии отняла ничуть не меньше получаса, чуть живые, поплелись в общежитие. Гулять в этот день почему-то не хотелось, и мы, как два ангела, тихо, с постными, скучными физиономиями, весь день пролежали на кроватях в общежитии, разглядывая ровный белый потолок нашей комнаты.

И даже на яростный (в который раз за день!) призыв наших товарищей приготовить еду (мы были в этот день дежурными по кухне) отреагировали вяло, скучно, без огонька и задора. Я бы даже сказал, что проблема обеспечения питанием коллег-изыскателей, нас нисколько не взволновала. Видя нашу заторможенную, безынициативную реакцию на все призывы народа, Тани оставили несбыточную мечту, хоть как-то заинтересовать сегодняшних дежурных кухонными кулинарными трудовыми подвигами, печально повздыхали, и, наконец, сами приготовили обед для партии. Этот урок не прошёл для нас даром. Полученные тепловые удары были первыми и последними в Таджикистане. Нам повезло ещё и в том, что он не настиг нас во время нашего героического заплыва, где-нибудь на середине реки. Выплыть из Кафернигана после этого было бы весьма проблематично. Ну да ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Мы получили хороший урок, который запомнили на всю жизнь.

7. В общежитии партии

В том же общежитии, в котором поселили нас, жили и сотрудники местной гидрогеологической партии. Среди них были две молодые девушки: техники-геологи Галя и Наташа. Были они красивыми и общительными. Леша случайно познакомился с ними, и был приглашён в гости на вечеринку. Он сказал про меня, и я также получил приглашение. Мы весь вечер болтали, обильно перемежая разговор остротами и анекдотами. К концу вечеринки атмосфера в компании была настолько задушевной, словно мы были давнишними друзьями.

Потом кто-то из присутствующих девушек предложил, а трое оставшихся участников вечеринки горячо поддержали и тут же осуществили идею выпить с ними на брудершафт. А когда народ стал расходиться, мы с Лёшей пригласили их на следующий вечер к нам. Собственно говоря, чтобы сходить к нам в гости, им достаточно было выйти в коридор общежития и пройти три двери. Четвёртая вела в нашу комнату! С этого дня наша компания для ежевечерних встреч выросла на два человека. Колдовская ли атмосфера жаркого Таджикистана, наша ли молодость были тому причиной, а, скорее всего, всё это вместе взятое так подействовало, что мы, как загипнотизированные, всем своим существом впитывали одурманивающий, напитанный какими-то непонятными флюидами воздух. С нашими новыми знакомыми мы флиртовали напропалую. Они чувствовали наше внимание, и оно им льстило.