Восток в философско-исторической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса

До сих пор мы анализировали мысли Ф. Энгельса о Востоке, изложенные в работе «Франкский период». Анализ убеждает нас в том, что: 1) уже в начале 80-х годов К. Маркс и Ф. Энгельс отказываются от понимания восточного общества как противоречивого сочетания личных и вещных отношений. Восточное общество теперь отнесено к той фазе всемирной истории, когда господствуют личные отношения, а удельный вес вещных связей исчезающе мал; 2) одновременно К. Маркс и Ф. Энгельс отказываются от прежнего понимания межобщинных отношений на Востоке как патриархальных, т.е. основанных на расширении родственных (в конечном счете семейных) уз. Родственные отношения (правда, в родоплеменной форме) господствуют на более ранней ступени общественной эволюции, исследованной Л. Морганом.

Восточная система сельских общин представляет собой общество, которое находится на новейшем этапе первичной формации и характеризуется каким-то особым типом личных связей (общественных, но не родственных, не патриархальных), – так, по нашему мнению, следует интерпретировать проблему азиатского способа производства, как она встала перед К. Марксом и Ф. Энгельсом с начала 80-х годов XIX в.[183]

Важнейшим элементом социальной системы на Востоке К. Маркс и Ф. Энгельс, как и в 50 – 70-х годах, считают сельскую общину. Сельская община, по их мнению, может принимать различные исторические формы, но до тех пор, пока в ней не восторжествует частная собственность на землю, она выступает прочной основой восточного общества.

К. Маркс видел важную задачу исторической науки в том, чтобы исследовать процесс разложения первобытных общин, в том числе и сельских. Он писал: «Историю разложения первобытных общин (было бы ошибочно ставить их всех на одну доску; подобно геологическим образованиям и в этих исторических образованиях есть ряд типов первичных, вторичных, третичных и т.д.) еще предстоит написать. До сих пор мы имели только скудные наброски. Во всяком случае, исследование предмета продвинулось достаточно далеко, чтобы можно было утверждать: 1) что жизнеспособность первобытных общин была неизмеримо выше жизнеспособности семитских, греческих, римских и прочих обществ, а тем более жизнеспособности современных капиталистических обществ; 2) что причины их распада вытекают из экономических данных, которые мешали им пройти известную ступень развития…»[184].

Среди сельских общин во времена К. Маркса и Ф. Энгельса наиболее изученной была «земледельческая община», самый поздний ее тип, принадлежащий к последнему этапу архаической общественной формации. В черновых набросках письма К. Маркса к В. Засулич мы находим подробную характеристику земледельческой общины, ее основных черт, присущего ей дуализма частнособственнических и коллективистических начал, причин устойчивости. Вот наиболее полная характеристика земледельческой общины: «Теперь нам нужно рассмотреть наиболее характерные черты, отличающие „земледельческую общину“ от общин более древних.

1) Все другие общины покоятся на отношениях кровного родства между их членами. В них допускаются лишь кровные или усыновленные родственники. Их структура есть структура генеалогического дерева. „Земледельческая община“ была первым социальным объединением людей свободных, не связанных кровными узами.

2) В земледельческой общине дом и его придаток – двор были частным владением земледельца. Общий дом и коллективное жилище были, наоборот, экономической основой более древних общин, задолго до становления пастушеской и земледельческой жизни. Конечно, встречаются земледельческие общины, в которых дома, хотя и перестали служить коллективным жилищем, периодически меняют владельцев. Индивидуальное пользование сочетается, таким образом, с общей собственностью. Но такие общины носят еще печать своего происхождения: они находятся в состоянии переходном от общины более архаической к земледельческой общине в собственном смысле.

3) Пахотная земля, неотчуждаемая и общая собственность, периодически переделяется между членами земледельческой общины, так что каждый собственными силами обрабатывает отведенные ему поля и урожай присваивает единолично. В общинах более древних работа производится сообща, и общий продукт, за исключением доли, откладываемой для воспроизводства, распределяется постепенно, соразмерно надобности потребления.

Понятно, что дуализм, свойственный строю земледельческой общины, может служить для нее источником большой жизненной силы. Освобожденная от крепких, но тесных уз кровного родства, она получает прочную основу в общей собственности на землю и в общественных отношениях, из нее вытекающих, и в то же время дом и двор, являющиеся исключительным владением индивидуальной семьи, парцеллярное хозяйство и частное присвоение его плодов способствуют развитию личности, несовместимому с организмом более древних общин»[185].