Вот так мы теперь живем

Тем не менее долго не могли найти достойного либерального кандидата, который согласился бы с ним тягаться. Джентльмен, освободивший место по смерти отца, был великий вигский магнат, чья семья располагала и огромным богатством, и не меньшей популярностью. Членам этой семьи борьба за округ стоила бы меньших издержек, чем кому-либо другому, да и сами издержки показались бы им мелочью. Увы, такого человека в семье не нашлось. Лорд Такой-то и лорд Сякой-то, а также Досточтимый Такой-то и Досточтимый Сякой-то, сыновья родственных лордов, уже занимали места в палате и не стремились с них уходить. Нынешнему парламенту оставалась лишь одна сессия, и все шансы были на стороне Мельмотта. Обращались ко многим людям со стороны, но все они боялись либо Мельмоттова кошелька, либо его влияния. Просили лорда Бантингфорда – он и его семья были добрые старые виги. Однако он воздержался ради своего дяди лорда Альфреда и Майлза Грендолла, своего двоюродного брата. Заговаривали с сэром Дамаском Монограмом, которому состязание безусловно было по карману. Сэр Дамаск отказался. Мельмотт – рабочая пчела, он – трутень и не хочет, чтобы сторонники Мельмотта на это указали. К тому же ему больше по душе его яхта и экипаж четверней.

Наконец сыскался кандидат, чье назначение и согласие стало для лондонского света большой неожиданностью. Пресса, разумеется, не осталась в стороне от происходящего. «Утренний завтрак» поддерживал Мельмотта. Некоторые говорили, что мистера Брона уговорила леди Карбери и что леди Карбери хочет таким способом примирить великого человека с браком между его дочерью и сэром Феликсом. На самом деле мистер Брон чуял – или думал, будто чует, – куда дует ветер, и поддержал коммерческого героя, поскольку считал, что его поддерживает страна в целом. В мелких вопросах – похвалить книгу, поддержать кандидата на государственный либо военный пост, расписать достоинства благотворительного фонда – редактор «Утреннего завтрака» мог, возможно, прислушаться к даме сердца. Однако он не стал бы по ее указке ставить газету под удар в вопросе, для читателей и впрямь интересном. В Мельмотта очень верили. В клубах говорили, что он победит на выборах. Герцоги и герцогини его чествовали. Сити – даже Сити понемногу склонялось на его сторону. Епископы умоляли его войти в число попечителей своих любимых проектов. Члены королевской семьи собирались ничтоже сумняшеся обедать за его столом. Сам Мельмотт должен был сидеть по правую руку от Брата Солнца и дяди Луны, а члены британского королевского дома – напротив, чтобы казалось, будто каждый занял самое почетное место. Разве мог редактор «Утреннего завтрака», видя, к чему все идет, не поддержать мистера Мельмотта? Очень сомнительно, что леди Карбери хоть как-то тут на него повлияла.