Вот так мы теперь живем

– Я желаю быть представленным его императорскому величеству. Будете ли вы так любезны передать мою просьбу мистеру Уилсону?

Мистер Уилсон, государственный секретарь, был сейчас, разумеется, занят по горло.

– Сомневаюсь, – ответил лорд Де Гриффин. – Боюсь, все расписано заранее. Сам я ничего об этом не знаю.

– Вы можете представить меня мистеру Уилсону.

– Он наверху, сейчас я не могу к нему попасть, мистер Мельмотт. Прошу меня извинить. Очень сожалею. Если я увижу его, то передам ваши слова.

И несчастный подсекретарь вновь попытался сбежать.

Мистер Мельмотт взял его за локоть.

– Я такого не потерплю, – сказал он.

Старый маркиз Олд-Рики, отец лорда Ниддердейла и предполагаемый будущий тесть Мельмоттовой дочери, ткнул лорда Альфреда пальцем под ребра.

– Полагаю, всем известно, что император в понедельник должен отобедать в моем скромном доме, – продолжал Мельмотт. – Он не отобедает там, если сегодня меня ему не представят. Я не стану принимать даже императора, если я недостаточно хорош для знакомства с ним. Вам лучше известить мистера Уилсона, поскольку куча народа собирается прийти.

– Вот так скандал! – заметил старый маркиз. – Хорошо бы он сдержал слово.

– Он немного выпил, – прошептал лорд Альфред, затем так же шепотом обратился к Мельмотту: – Право слово, так не годится. Здесь представляют только тех, кто был в Индии или Китае, или министров, или другую такую публику.

– Тогда меня должны были представить в Виндзоре или на балу, – объявил Мельмотт, одергивая жилет. – Клянусь Богом, Альфред! Я настроен серьезно, и кто-то должен этим озаботиться. Если сегодня меня не представят его императорскому величеству, черт побери, никакого обеда в понедельник не будет. Я в своем доме хозяин, могу делать что хочу.

Маркиз не ошибся – это и впрямь был скандал! Лорд Де Гриффин оробел, лорд Альфред чувствовал, что надо спасать положение.

– Неизвестно, как далеко этот самодур зайдет в своем упрямстве, – сказал он мистеру Луптону, который тоже находился здесь.

Без сомнения, самым разумным было бы позволить финансовому магнату вернуться домой с решением отменить обед. Скорее всего, еще до утра магнат бы раскаялся в своих словах, а если бы продолжал упорствовать, императору нашли бы на вечер занятие получше обеда у британского коммерсанта. Сторонники сразу разлюбили бы мистера Мельмотта, и на вестминстерских выборах прошел бы кандидат от правящей партии. Увы, лорд Де Гриффин не обладал прозорливостью, чтобы все это увидеть. Он действительно пошел к мистеру Уилсону и передал тому требования Мельмотта.

– Приведите его сюда, – сказал мистер Уилсон. Опытный министр всегда считает, что заполучить друга или задобрить врага не слишком большой ценой – дело стоящее. – Он ведь делает что-то на Востоке?

– В Индии ничего, – ответил лорд Де Гриффин. – Затея с подводным кабелем совершенно утопична.

Мистер Уилсон велел помощнику измыслить связь между Китаем и мистером Мельмоттом, а лорда де Гриффина отправил привести финансиста.

– Мой дорогой Альфред, позвольте мне самому устраивать мои дела, – говорил Мельмотт, когда вернулся подсекретарь. – Я знаю свое положение и умею себя поставить. Обеда не будет. Чтоб мне провалиться, если кто-нибудь из этой братии отобедает в понедельник на Гровенор-сквер.

Лорд Альфред был настолько ошеломлен, что уже подумывал пробиться к премьер-министру (которого ненавидел и с которым был не знаком), дабы предупредить того о нависшем бедствии. Явление подсекретаря спасло его от хлопот.

– Если вы подниметесь со мной, – зашептал лорд Де Гриффин, – это можно будет устроить. Вообще-то, так не принято, но, коли желаете, вас представят.

– Да, я желаю, – громко произнес Мельмотт. Он был из тех, кому обязательно надо трубить о своей победе, иначе она не в радость.

– Будьте любезны следовать за мной, – сказал лорд Де Гриффин.

Итак, Мельмотта подвели к императорскому подножию. Он собирался произнести небольшую речь, совершенно забыв, что его китайское величество разговаривает через двух переводчиков, однако безмолвная торжественность Сына Неба усмирила даже и его, так что он прошел, ничего не сказав о грядущем банкете.

Он добился своего и по пути к дому бедного мистера Лонгстаффа на Брутон-стрит был совершенно несносен. Лорд Альфред, усадив мадам Мельмотт с дочерью в карету, попытался сбежать, но Мельмотт его не отпустил.

– Поезжайте с нами, Альфред. Мне нужно до сна решить еще два-три вопроса.

– Я еле на ногах стою, – взмолился несчастный.

– Скажете тоже! Посмотрите на меня! Я с утра работал как вол.

Если бы он, как всегда, сел в карету первым, его прислужник сбежал бы. Мельмотт, опасаясь такого дезертирства, положил руку ему на плечо, и несчастный сдался. Всю дорогу хвастливый голос звучал без умолку, но поскольку слов было не разобрать, они не требовали мучительного внимания. Когда же в личный кабинет мистера Лонгстаффа принесли сигары, бренди и содовую, победная труба зазвучала во всю мощь.