Вот так мы теперь живем

Он выждал мгновение, но никто из троих не ответил. Долли думал было попросить время, чтобы привести Скеркума, потом решил, что это слишком хлопотно и, возможно, ничего не даст.

– Мистер Байдевайл, полагаю, – сказал Мельмотт.

Поверенный чуть заметно поклонился.

– Если не ошибаюсь, я написал вам с предложением заплатить вашим клиентам…

– Мой поверенный – Скеркум, – перебил Долли.

– Это ничего не меняет.

– Это многое меняет, – возразил Долли.

– Я написал, – продолжал Мельмотт, – и предложил векселя на три и шесть месяцев.

– Мы не можем их принять, мистер Мельмотт.

– Я бы добавил проценты. Мои векселя еще никогда не отказывались принять.

– Вам должно быть известно, мистер Мельмотт, – сказал поверенный, – что продажа недвижимости – это не обычная коммерческая сделка, в которой обычно выдают и принимают векселя. При продаже недвижимости рассчитываются деньгами. И когда мы узнали, что недвижимость была сразу вами заложена, у нас, разумеется… думаю, я вправе сказать, у нас появилось более чем подозрение. Это… совершенно… беспрецедентно. Вы говорите, что у вас есть другое предложение, мистер Мельмотт.

– Разумеется, я испытывал финансовые затруднения. Враги некоторое время назад пытались меня дискредитировать, что привело к падению акций, в которые я вложился. Я открыто говорю вам правду. Приобретая Пикеринг, я не думал, что выплата такой суммы доставит мне хоть малейшее неудобство. Когда пришло время рассчитаться, акции обесценились так, что их невозможно стало продать. Теперь мне угрожают крайне враждебными действиями. Обвинения вздорные и голословные, – тут Мельмотт повысил голос и оглядел собравшихся, – но в нынешних обстоятельствах они наносят мне чрезвычайно большой ущерб. Я пришел сказать, что, если вы остановите разбирательство в Сити, у меня будет пятьдесят тысяч фунтов – сумма, причитающаяся этим двум джентльменам, – к полудню пятницы.

– Я еще не начинал никаких судебных действий, – сказал Байдевайл.

– Это Скеркум, – объяснил Долли.

– Что ж, сэр, – продолжал Мельмотт, обращаясь к Долли, – позвольте заверить, что если разбирательство остановят, то деньги будут, но в противном случае я не сумею их добыть. Два месяца назад я не помышлял, что вынужден буду говорить такое о сумме в пятьдесят тысяч фунтов. Но это так. Чтобы собрать деньги к пятнице, мне придется значительно напрячь свои финансовые возможности. Это обойдется адски дорого. Но мистер Байдевайл прав. Я не имею права рассматривать покупку недвижимости как обычную коммерческую сделку. Деньги надо заплатить – и, если вы сейчас поверите моему слову, они будут заплачены. Но ничего не выйдет, если меня вынудят завтра предстать перед лорд-мэром. Обвинения против меня – гнусная клевета. Не знаю, откуда они пошли. Тот, кто их распространил, – отъявленный лжец. Но увы, при всей своей лживости в нынешних обстоятельствах они для меня губительны. А теперь, джентльмены, возможно, вы дадите мне ответ.

Отец и поверенный взглянули на Долли. Именно его глашатай, Скеркум, выдвинул обвинения. Сейчас от Долли зависело остановить расследование.

– Я от имени моего клиента готов ждать до полудня пятницы, – произнес мистер Байдевайл.

– Полагаю, Адольфус, ты скажешь то же самое, – проговорил старший Лонгстафф.

Долли Лонгстафф, безусловно, не отличался впечатлительностью, но красноречие Мельмотта тронуло даже его. Не то чтобы он пожалел дельца, но по крайней мере сейчас ему верил. При всей уверенности, что Мельмотт подделал его подпись или поручил кому-то ее подделать (никакое красноречие не избавило бы Долли от этого убеждения), он принял за чистую монету и объяснение причин задержки, и обещание добыть деньги к пятнице. Фальшивое чистосердечие Мельмотта, которому поддался лорд Ниддердейл, отчасти подействовало и на Долли Лонгстаффа.

– Я спрошу Скеркума, – ответил он.

– Безусловно, мистер Скеркум поступит по вашим указаниям, – заметил Байдевайл.

– Я спрошу Скеркума. Сразу к нему и пойду. Больше ничего обещать не могу. И право слово, мистер Мельмотт, вы доставили мне чертову уйму хлопот.

Мельмотт с улыбкой извинился. Наконец условились, что в пятницу встретятся здесь же в полдень и Мельмотт отдаст деньги. Долли настоял, что, раз с его отцом будет Байдевайл, с ним будет Скеркум. На это мистер Лонгстафф-старший согласился с превеликим неудовольствием.

Глава LXXVI. Гетта и ее жених

Леди Карбери пыталась расстроить помолвку между дочерью и Полом Монтегю без той энергии, какую проявила бы в иных обстоятельствах. Все ее мысли были заняты сыном. Роджер приехал и вполне откровенно изложил свои взгляды, по крайней мере касательно сэра Феликса. Однако Роджер тут же уехал в Суффолк, и несчастная мать естественно обратилась за поддержкой и утешением к мистеру Брону, который ненадолго заглядывал к ней почти каждый вечер. Видеть леди Карбери раз в день стало для мистера Брона почти частью жизни. Она рассказала ему о двух предложениях Роджера: либо переехать с Феликсом в какой-нибудь заштатный немецкий или французский городишко, либо на полгода перебраться в усадьбу Карбери.