Воздушные шарики запрещены

Хотим выяснить поподробнее, какими птицами населена поэзия стран Северной Европы.

От одной мысли об этом она вся расплывается в улыбке.

В фарерской лирике это, например, тупики. У датских авторов мы находим множество ласточек, скворцов и уток, тогда как в норвежских текстах встречаются преимущественно так называемые оляпки, предпочитающие чистую проточную воду и сильное течение. В гренландской поэзии, в общем и целом, никаких птиц особо нет.

Я говорю, что идея кажется мне интересной.

Да, раньше я уже работала с флорой, теперь пришел черед фауны.

Я пытаюсь придумать, как бы еще укрепить наше примирение, но в голову ничего не приходит.

Снова повторяю, что они задумали интересный проект, и добавляю, что если вдруг им понадобится в моем лице помощь человека, который собаку съел в преподавании датского, а заодно и в культурологии с позиции географических факторов, то пусть не стесняются обращаться.

Очень мило с твоей стороны, но нам в целом понятно, с какой стороны за это браться, так что не придется тебя задействовать, отвечает Анника, встает и начинает убирать со стола.

У всех пар бывают трудные периоды,

говорю я мысленно, убирая некоторое время спустя посуду в посудомоечную машину. В данный момент у нас именно такой период. Конечно, досадно, что он пришелся именно на круглую дату, но все как-нибудь утрясется. Даже не сомневаюсь в этом.

Но это не единственная проблема, занимающая мои мысли. Ольга сказала, что хочет со мной о чем-то переговорить, но не успела, потому что появилась Анника со своим литературоведствующим ветеринаром Хенриком.

Я кладу в специальное пластиковое отделение белую таблетку с синим кружком посередине, нажимаю на кнопку запуска и закрываю дверцу. Посудомоечная машина начинает работать с шелестящим звуком.

Я все еще размышляю над тем, откуда у меня на рубашке взялась кровь. Это остается загадкой. Есть потаенные, непристойные желания, которые таятся в человеке и которые нельзя обнаруживать перед другими людьми, и даже если ты и знать о них не хочешь, они все равно в тебе живут. Я мог написать Ольге, а мог и не делать этого. Второй вариант выглядит предпочтительнее.

Я поднимаюсь на крышу

нашего с Анникой картонно-бумажного домика, где мы соорудили террасу. Хочу привести в порядок мысли, как я уже не раз делал это здесь прежде. Мне видно мост через Эре-сунн. Красивый мост. Динамично устремленный в пространство и очень стильный. И он ведет на мою родину. Может, однажды я вернусь туда, кто знает. Никто же не говорит, что я обречен жить в Швеции вечно. В жизни человека случается всякое. Иногда вдруг, совершенно непредсказуемым образом, все в жизни переворачивается с ног на голову. Это не новость. Взять хотя бы нашего литературоведа-ветеринара Хенрика. Только что ты залезал рукой во внутренности лошади и готовился принять у отца бразды управления ветеринарной клиникой – и вот ты уже сидишь, погрузившись с головой в книгу об английской поэзии.

Глава восьмая

На этот раз уже Ольга

первой присылает мне мейл. Вот только монитор моего компьютера весь в солнечных бликах, и глаза режет от контактных линз, которые я приобрел вместо старых очков, и вообще мне не хочется читать это письмо сейчас, потому что я уже сыт по горло, это уже перебор, к тому же вечеринка совсем скоро. Сегодня вечером.

Снизу из сада, где орудует тесть, раздается шум. Он раздобыл где-то небольшой садовый трактор, чтобы подстричь лужайку. Он ведет себя по-хозяйски, но мне приходится с этим мириться, если я хочу рассчитывать на его помощь. А я хочу. Я предупредил его, что скоро пора начинать ставить этот чертов шатер. Гости придут через четыре часа. Надо было, конечно, самому взяться за дело, но тут дочки загнали соседскую кошку на большую детскую площадку. Они швыряют в нее какой-то грязью, которую соскребают из луж на площадке.

Ночью шел дождь. Теперь мы все надеемся, что вечером его не будет. Все-таки нужно открыть письмо, глянуть, чего хочет Ольга, но тут я слышу, что меня зовет тесть. Он выключил мотор. У него какая-то проблема с айвой.

И позвольте мне закончить эту речь такими словами:

я хочу, Анника, чтобы ты оставалось такой, какая ты есть, я на это надеюсь, не меняйся нисколечко и, главное, оставайся мамой, которая всю себя отдает детям, ты всегда была такой по отношению к нашим замечательным девочкам, Лерке и Вибе, они выпорхнули из тебя как две очаровательные пташки, а ты оставалась все такой же юной.

На секунду воцаряется тишина, когда я произношу последние слова, и я сам отлично понимаю, что образ у меня получился несколько сомнительный. Но никто не может упрекнуть меня в том, что я неудачно выбрал ключевые моменты из жизни Анники. Не забыл я и поблагодарить ее родителей за ту помощь и поддержку, которые они оказывали нам всю нашу совместную жизнь вплоть до сегодняшнего дня.

Давайте поднимем бокалы, заканчиваю я свое выступление и делаю присутствующим знак, призывающий подняться со своих мест и выпить.