Возможности любовного романа

Я перевел ноутбук в спящий режим и вышел на улицу. Сентябрь подходил к концу, в золотых Плантах опадала первая листва, а по дорожкам то и дело проезжали велосипедисты. Девушки с прямой спиной, сидящие на старых велосипедах, еще сохраняют в себе достоинство всадниц, и в Кракове таких девушек было множество. В своих юбках и балетках они крутили педали, перекинув сумки через плечо или пристроив их в корзинках на багажнике.

Мы с Ниной встречались в ресторане «У бабушки Малины». Нина пришла первой и уже разглядывала меню дня. Мы поцеловались и заказали одинаковые блюда: борщ по-польски и pierogi z grzybami.

— Умираю от голода, — сообщил я, когда мы уселись на деревянную лавку. — Ну, как дела?

— У нас сегодня была Анна Цар… — Нина заговорила о своей любимой преподавательнице. — У нее сейчас выходит книга о чешских модернистках. Она уже выпустила одну монографию, о Даниеле Годровой[61], а теперь вроде как пишет о некой Ружене Свободовой. Знаешь такую?

Я отрицательно покачал головой. Официально Нина проходила в Ягеллонском университете стажировку по богемистике, но на занятиях по фонетике или морфологии ей делать было нечего, поэтому она занималась литературой, учила польский и ходила на лекции о польском кино.

— Я думала, что ты мог о ней слышать, потому что она была современницей Дртикола. Еще до Первой мировой у нее в Праге был салон, куда якобы ходили Вилем Мрштик и Франтишек Ксавер Шалда[62]. А знаешь, что говорит Анна Цар?

— Не знаю, но ты же мне расскажешь?

— Что вроде эта Ружена была любовницей Шалды.

— Вот это да, — сказал я. — Мне и в голову не приходило задумываться о любовницах Шалды. Их было много?

— Не знаю, но я недавно заглядывала в Википедию, так там были кое-какие его цитаты, и одна из них… нет, я стесняюсь ее повторить.

— Ну давай, это же Шалда сказал, а ты его просто процитируешь, — подначивал я Нину.

Я не переставал удивляться тому, что в некоторых ситуациях моя Барбарелла все еще смущается, а главное, что это совсем не те ситуации, в которых смущался бы я.

Нина слегка покраснела и выпалила:

— «Люби, мой бедный друг, — и мир вдруг неожиданно обретет смысл».

Я потянулся к ней через стол и поцеловал — в награду за смелость.

— Вот видишь! А теперь главное, чтобы нам поскорее принесли борщ, — сказал я нетерпеливо.

— Я всегда думала, что Шалда был настоящий сухарь, — продолжала щебетать Нина.

— О критиках и литературоведах все так обычно и думают, — заверил я ее. — Им сложно соревноваться с писателями, которые растлевают тринадцатилетних девочек, посыпают их клиторы кокаином, а потом запивают их девственную кровь двойным виски.

— А с писательницами? — поинтересовалась Нина.

— Не знаю, я о таких не слышал. А, это ты про женщин, которые издают свои книги? Одна из них как-то принесла к нам в издательство противень булочек.

— Не строй из себя сексиста, — упрекнула меня Нина, — все равно у тебя плохо получается. К тому же вы в основном писательниц и издаете. Разве ваш «Гость» — это не женское издательство? Вы вообще пытались выяснить, кто кого читает?

— Все очень просто: книги сейчас читают главным образом женщины. Уже потому, что читательниц в принципе намного больше, чем читателей. В общем, что бы ты ни писал, — да хоть об автогонках, — по факту ты все равно окажешься автором женской литературы.

— То есть ты хочешь сказать, что литература феминизировалась? — состроила она серьезную мину.

— Эх, дорогая моя, да если бы только литература. А знаешь, почему? Во всем виноваты остатки противозачаточных таблеток, которые выходят вместе с мочой. Я недавно читал, что рыбы в некоторых реках, протекающих через большие города, массово меняют пол.

— Значит, трансы уже и в реках? Вот жесть!

— Ну да, их там полным-полно. В статье писали, что каждый пятый самец рыбы в английских реках имеет интерсексуальные признаки. Самцы уже не такие агрессивные, они не склонны к соперничеству, у них хуже молоки, и если так пойдет и дальше, а оно наверняка пойдет… Слушай, разговоры — это, конечно, замечательно, но я страшно голоден. Что сложного в том, чтобы подать борщ? Опускаешь поварешку в кастрюлю, а потом наполняешь тарелку. Так какого черта они там возятся?

— Может, сегодня на кухне работают вот эти, — ответила Нина, кивнув на фотографии боксеров, развешанные по стенам.