Возраст согласия

Днем домашний телефон разразился криком. Я была в туалете, и подошла мама. Когда она сказала «это тебя» и подмигнула, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Я была так взволнована, что даже не сообразила – милый Юра не стал бы звонить домой, раз уж купил мне мобильник для связи. Это был Женя. Он-то моего мобильного номера пока не знал.

– Привет, красавица! Как твои дела?

Молодой, бодрый голос. Внутри что-то спикировало вниз.

– Да ничего. Приболела немного. Сижу дома.

– Ой, надеюсь, ничего серьезного. Сможешь выйти хотя бы ненадолго? Я проезжал мимо твоего дома и сейчас стою у подъезда. Хочу увидеть тебя.

– Ненадолго смогу. Надеюсь только, не испугаешься моего вида.

Женя засмеялся, и я повесила трубку. Быстро мазнула веки светлыми тенями, а ресницы тушью. На губы нанесла капельку блеска и растерла пальцами. Натянула джинсы, любимую черную толстовку и спустилась вниз. Напротив подъезда стоял белый, потертый жизнью «Опель». Когда залезла в машину, Женя чмокнул меня в щеку.

– Рад тебя видеть, детка.

Я кивнула.

– Слушай, – начал вдруг он, – я тут пару дней назад проезжал мимо твоего дома и видел, как ты выходила из «мерса». За рулем сидел какой-то мужчина.

– Ммм?

– Хотел узнать, кто это был? Сорри, что спрашиваю. Я все равно заехать к тебе не мог, спешил по работе. Но просто интересно.

– Ничего страшного. Это был мой отец. Я заболела, и он забрал меня из лицея. Так-то он очень занятой. И работает, можно сказать, в твоей области. Дороги строит. Ну, знаешь, там асфальт, все дела.

Не знаю, куда меня несло. И зачем. Щеки снова горели, и я пыталась прикрыть их волосами.

– Слушай, можешь купить сигарет, а?

Я пыталась говорить немного игривым, но при этом дерзким тоном. Получалось не очень. Внутри все переворачивалось. Почему позвонил этот странный, ненужный Женя? Почему рядом он, а не мой любимый?

– У меня, кстати, пачка завалялась как раз. Пойдут такие?

Он протянул мне ванильный Captain Black и зеленую зажигалку с надписью Zippo. Я взяла пачку, открыла ее и вынула коричневую сигариллу. По салону пополз сладкий дымок. Я затягивалась осторожно, сигарилла была очень крепкая.

– А ты меня с отцом познакомишь как-нибудь? Может, нам и по работе будет о чем поговорить.

– Возможно, – ответила я и мысленно вычеркнула Женю из списка контактов.

– Послушай, Карина.

– Ага.

Мне стало смешно, что он так меня называет, и я криво улыбнулась. Он не знает моего настоящего имени и не только это. Главное, что он совсем не знает меня.

Женя, похоже, принял мою призрачную улыбочку за проявление благосклонности и взял мою левую руку в свою. Кожа на ней была нежная, как всегда летом и осенью. Зимой она безбожно высыхала и трескалась, мне приходилось постоянно мазаться кремом.

– Мне было хорошо с тобой, и я надеюсь, мы повторим.

Вдалеке на фоне однотипных зданий грязно-желтого цвета летела чайка. Я вглядывалась в нее изо всех сил, как будто она была невероятно важной частью общего пейзажа. Это была вовсе не чайка по имени Джонатан Ливингстон, а вполне обычная, тупая птица, потерявшая море и, может быть, надежду. Она залетела в это унылое гетто, чтобы лазать по помойкам и ловить куски булки из рук пьяных подростков. Чем-то мы с тобой похожи, подумалось мне. Я тоже иногда чувствую себя так, словно меня оторвали от моря и заставили искать счастье в этом странном районе. Я все еще не теряю надежды найти море за одним из соседних зданий, но его здесь нет, никогда не было и никогда не будет.

– Да, Жень, хорошо, – пообещала я.

– Знаешь, ты даже больная очень красивая.

Я поблагодарила его за сигареты, запихнула их в карман толстовки и сказала, что мне пора.

Nokia предательски молчала.

Глава 5. Я тоже тебя люблю

Вечером я совсем потеряла надежду. Но он позвонил. Голос звучал тепло и уверенно. Я села на скрипучий стул и прикрыла глаза. В кухню пробирался синий вечер, и желтые фары скользили по стенам. Не хотелось зажигать свет.

– Как ты?

– Все хорошо, спасибо.

Я старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. В сердце сладко и слегка тревожно щемило.

– Слушай, я тут совсем замотался с работой. Но обещаю, что на неделе увидимся. Я приеду и заберу тебя.

– Хорошо.

И снова усилие. Не хотелось говорить, что я ужасно скучала. Что считала каждую минуту до его звонка. И после того, как он повесит трубку, буду считать снова, не зная, чем заняться и как прожить до нашей встречи.

Я позвонила Наташке. Оказалось, она как раз собиралась позвать меня на тусовку со своими новыми друзьями. Обрела она их весьма любопытным способом.

Прошлой весной в один из тоскливых и пустых дней мы болтались возле магазина, где работал ее любовник Коля. Делать было нечего. Мы с Наташкой оседлали низкий железный заборчик, робко ограждающий серый песок от стоп незаконопослушных граждан. Когда-то это, видимо, было газоном, но потом выцвело и покрылось пылью. Все вокруг было припудрено этой почти невидимой пылью: лица людей, дорога домой, сердце человека, стухшего в автомобиле, которого однажды извлекли оттуда на наших глазах. Его тело почернело и раздулось.