Возраст согласия

Закрыв тетрадь, я пошла в комнату, отыскала обгрызенный карандаш и вставила в ребристую шестеренку кассеты с альбомом Portishead. Покрутила несколько раз, перематывая пленку к началу, потом засунула в магнитофон и, лежа на шерстяном полу, стала слушать, как Бет Гиббонс поет своим запредельным голосом: «только ты тот, кого я понимаю без слов».

Глава 8. Примирение

У меня осталась копия одного письма. Я написала его, когда Юра пропал на несколько дней. Пропал внезапно, без объявления войны. Не было ссор и недомолвок. Не было никаких провинностей с моей стороны.

Он не звонил, а его телефон не отвечал.

Когда он так же неожиданно появился у моего подъезда, я отдала ему письмо. Не знаю, что он на самом деле думал об этом. Возможно, мои послания казались ему безопасной придурью юной любовницы, которую вполне можно стерпеть.

Но обычно он проявлял большой интерес и внимание к тому, что я пишу. Периодически он заглядывал в мою тетрадь и всегда благодарил за бумажные послания. Мне нравилось представлять, как после прочтения Юра рвет письмо в клочки, но не отправляет в унылую мусорку, а пускает по ветру, и кусочки эти летят по любимому Питеру, прячутся в таинственных закоулках, как частички моего сердца.

Я никогда не сохраняла копии, но один-единственный раз, следуя какому-то неясному порыву, достала из ящика темного письменного стола, пахнущего деревом и целлулоидом, черную копирку и подложила под тетрадный листок. И сама не могла бы тогда объяснить себе, зачем это сделала. Возможно, мной просто двигала преступная маниакальная радость перечитывания и ковыряния в своих старых мыслях. Они иногда кажутся слишком чуждыми, а иногда настолько понятными, что хочется крикнуть наверх и попросить выкрутить тумблер понимания на минимум.

Персонаж «Земляничной поляны» упрекал героиню в душевной мастурбации. Мне легко перенести этот упрек на себя. Тем не менее это письмо у меня, и я хочу его показать.