Возраст согласия

Дневник Марии

«Лето 1998-го

Хочется посмотреть назад, на свою жизнь, и понять, что я делала не так. Это редко бывает. Чаще я, наоборот, хочу забыться. Пропасть в сладком дурмане, стать листиком, который несет вперед течение реки.

Не хочется сильно растекаться. Так, основные вехи.

До Влада я почти десять лет встречалась с Димой. Нам обоим было по пятнадцать лет, когда мы познакомились. Он внешне – как неприступный и благородный принц. И уже тогда – подающий надежды музыкант. Я всегда в мечтах такого и представляла: бледное лицо в обрамлении чуть вьющихся темных волос, закрывающих уши, зеленое пламя, живущее в радужках глаз.

Очень ясно помню тот день, когда мы встретились. Дима выгуливал во дворе свою собаку Динго, похожую на волка, а я гуляла с Рэйджем. Он вполне оправдывал свою кличку – огромная овчарка с большой головой и яростным нравом. Когда он был не в настроении, мне приходилось обматывать поводком какое-нибудь дерево поплотнее. Удержать руками рвущуюся на волю псину было невозможно. Но с Динго они сразу подружились. В тот вечер весеннее солнце ослепляло, и Дима стоял, обведенный его лучами. Наши собаки возбужденно обнюхивали друг друга. С того вечера мы встречались каждый раз на улице и понемногу друг друга узнавали. Пока не стали парой.

Я в него всегда безоговорочно верила. Мне даже льстила роль если не музы, то подруги сердца, жертвующей всем ради искусства возлюбленного. Дима начал выступать с концертами. И, казалось, вот-вот будет прорыв.

Когда мне исполнилось восемнадцать лет, мы стали первыми друг у друга. Все было неловко и не принесло никакого удовлетворения нам обоим. Со временем я поняла, что ему это особо и не надо. Он жил музыкой. А я жила им.

Но прорыва, которого он ждал, все не было. Постоянное ожидание иссушало. Нас. Наши отношения, в конце концов.

Я хотела ребенка. Мы пытались. Вернее, я пыталась. Он смотрел на это как бы сквозь пальцы. Часто говорил: «Мария, ну давай подождем. Ты же видишь, я пытаюсь тут что-то как-то». Это «что-то как-то» затянулось на годы.

Никогда Машей меня не называл. Такая особенность. Всегда Мария.

Ему нравилось все официально. Отстраненно. Без фамильярности. Сухо. Холодно.

Он словно боялся, что его страстному творчеству помешает, если он будет слишком горяч в жизни. Я как-то успокоилась. Просто старалась в дни овуляции быть вместе. До последнего надеялась на ребенка. Не случилось.

Я начала выпивать.

Когда мне исполнилось двадцать пять лет, он сказал, что так больше продолжаться не может. Нам нужно расстаться. Через полгода женился на женщине гораздо старше себя.

Мне казалось, умру, но выжила. Только пить стала больше. И какое-то время бездумно переползала из постели в постель, ни к кому особенно не привязываясь.

Потом я встретила Влада. Журналиста. Все тот же типаж непризнанного принца, знающего себе цену. Он даже внешне был похож на Диму. Иногда мне казалось, что они братья. Просто не знают друг о друге. Влад был женат и сразу в этом признался.

Я знала, что у нас ничего не получится. Он, казалось, сражался с невидимыми бурями: вечно куда-то бежал, встречался с кучей женщин параллельно, периодически уходил в беспробудные запои и искал смысл всей этой возни.

Но секс с ним был фантастический. Я не могла от него отказаться. Он приезжал редко, но в такие моменты мы часами не вылезали из постели.

Один раз я пошла в часовню к Ксении Блаженной и помолилась ей о ребенке. Когда он приехал из командировки, мы занялись любовью, и я забеременела.

Ему решила ничего не говорить. Родила. Потом только сказала. Он приехал один раз, взглянул на малышку. На мою Ксению.

Все годы я растила ее одна. Было сложно. Мама помогала. Она довольно рано умерла, когда Ксене было девять. Но я никогда не жаловалась. Это было бы сродни греху. Я была счастлива, что у меня есть ребенок. Хотя довольно быстро поняла, что все равно не смогу отказаться от алкоголя и сигарет ради него.

Со Славой и Надей познакомилась, когда доче было семь лет. Она как раз пошла в школу. На одном из родительских собраний я разговорилась с Надей. Она пригласила в гости. Оказалось, живем в соседних домах.

Что Надя, что ее муж Слава были совсем простыми людьми. Но они любили выпить. В Славе было что-то неуловимо приятное и странно нежное, несмотря на брутальный облик. Надя бойко делилась со мной подробностями своей жизни. Однажды по секрету рассказала, что «слаба на передок» и всегда спала с любым на первом же свидании.

Я стала замечать, что, когда выпью, с радостью слушаю любые ее откровения. И сама несу какую-то ерунду. Хотя раньше мне от такого всегда становилось противно, и я переводила тему.

Помню, как в молодости мы обсуждали с друзьями запрещенные книги, ходили на встречи с музыкантами. Дима в свое время экспериментировал с музыкой и однажды привел меня на тусовку, где был Сергей Курехин. Мы познакомились и пересекались еще несколько раз. Сергей был очень скромный, но абсолютно гениальный. Мне кажется, Дима завидовал немного, но вслух сказать это никогда бы не решилась.

Мы часто зависали тогда на больших коммунальных кухнях, на богемных чердаках и чьих-то квартирах. Все тонуло в сигаретном дыму, водка и портвейн бодро разливались по рюмкам и граненым стаканам. Пристрастилась я совсем незаметно.

Дима почти не пил, он мог всю ночь болтать о музыке и только курил «Приму» одну за одной. Когда мы расстались, я тоже начала курить эту самую «Приму» – крепкую, без фильтра. А пить стала еще больше. Иногда и в одиночестве.

Со Славой мы как-то переспали у них дома. Надя была на работе. Он позвонил и сказал: «Приходи». Мы выпили, а потом пошли в комнату, и все случилось.

У меня не было никакого желания продолжать. Секс мне понравился, но их дружбой я странным образом дорожила. Мне нравилось, что моя Ксения сдружилась с их Лизой. Поэтому я старалась часто такое не проворачивать. Но все-таки иногда Слава заманивал меня к себе, пока жена была на работе, а дети в школе.

Все рухнуло, когда мы позволили себе лишнего на даче. Мы плотно тогда набухались на кухне и спали кто где – там стояло два небольших диванчика. Надя лежала в обнимку с Андреем. Он мне совсем не нравился. Она предприняла несколько вялых попыток нас свести, а потом, видимо, решила отдаться ему самостоятельно. Слава подполз ко мне, снял с меня штаны и начал целовать меня там. Я плохо соображала, но было еще слишком рано, и девчонки явно спали. Но Надя проснулась и увидела нас в таком неприглядном виде.

Честно говоря, я была в таком состоянии, что совершенно ничего не ощущала и даже пыталась отпихнуть Славу, но им овладело тупое упорство. Так что он даже не сразу понял, что происходит, когда Надя с визгом на него набросилась.

Впрочем, она быстро успокоилась, растолкала Андрея и вышла с ним в утренний туман. Я пошла досыпать в комнату к девчонкам и была очень рада, что весь этот шум совсем не потревожил их ангельский сон.

Вскоре стало известно, что Надя беременна и, судя по всему, от Андрея. Слава согласился сохранить их брак, но потребовал сделать аборт. Надя, в свою очередь, поставила условие – они немедленно уезжают и обрывают любые контакты со мной. Она давно заговаривала о переезде, один родственник умер и оставил им квартиру побольше в другом районе. Но тогда ей не хотелось разлучать наших детей.

Они быстро собрали вещи и уехали, не попрощавшись. Слава пытался мне звонить несколько раз, но я его отшила. Мне было так гадко от всего происходящего, что я была рада такому резкому разрыву любых отношений.

Да и Ксения не особо переживала. Осенью она сошлась с Наташей и выглядела вполне довольной жизнью.

Думаю, гораздо лучше быть одной, чем валяться в грязи с другими себе подобными».