Возраст согласия

Я захлопнула тетрадь и какое-то время сидела в оцепенении. Оказалось, что наша дружба была разорвана так внезапно из-за банального блуда. Я не могла понять, что чувствую – облегчение или злость. Наверное, все вместе.

Я знала, что Юра будет с семьей в этот вечер и, скорее всего, не позвонит. А значит, у меня есть время на то, чтобы зализать свои раны.

Мне срочно была нужна Наташка, сигареты и банка джина.

Глава 9. Помощник

В начале июня Юра впервые отвез меня в новую квартиру на Лиговке. Он говорил, что купил ее для нас. На Обводном мы попали в ошеломительный ливень. Казалось, он просто смыл всех с улицы. Вода падала с неба водопадами, дворники не справлялись с очисткой лобового стекла. Мы просто встали на обочину, пережидая. По пустынным улицам, пузырясь, текли серые потоки. Небо, до этого нависавшее над домами черным мешком, быстро линяло до белого. Мне хотелось, чтобы это не кончалось. Хотелось просто сидеть рядом и молчать. Открыть окно и дышать вымытым дочиста воздухом.

Но вот потоки превратились в струи, а струи в маленькие капли, и мы снова двинулись к дому. Он находился неподалеку от клуба «Метро». По желтой штукатурке змеились трещины. В подъезде был полумрак, и чьи-то мысли, кажется, скопились в лестничных пролетах, вися темными облачками.

Квартира – просто руины на четвертом этаже. Там уцелела пара несущих стен, все остальное было полностью раскурочено. Юра радостно раздолбал старинный камин, оставив только красную груду кирпичной крошки. Пахло старой пылью. Меня этот запах всегда зачаровывал. За стенкой стояла небольшая старая тахта, обитая серо-зеленой тканью.

Туда он и уложил меня с любовной дрожью, которая всегда возбуждала во мне жгучее желание. После того как все закончилось, мы лежали рядом обнаженные – нам нечем было прикрыть свои тела, – и я гладила его шрам. Широкая, кривая полоса кожи шла от середины груди почти до самого паха. Это была еще одна история, которую он прожил когда-то давно, без меня.

Целыми днями я бродила по этой разбитой квартире и ездила с ним в строительные магазины-склады на Обводном.

Ковыряла старую штукатурку и, дыша пылью, иногда проваливалась куда-то. Мне казалось, что я нахожусь в другом месте. И он другой, но все же он. Иногда в исступлении любовных игр я забывала о том, кто я и где нахожусь. Забывала, что мы вместе только на время, что есть еще и другая жизнь у него и у меня.

Однажды я ехала к нему на метро. На эскалаторе рядом со мной стоял парень в больших наушниках. Он радостно подпевал «Где розовые очки, моя ракета, где ты?». Все оглядывались на него и улыбались. Я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь его непосредственности. Мне захотелось вдруг поменять ход своей судьбы. Вместо того чтобы идти на квартиру к Юре, ездить с ним по строительным магазинам и смотреть, как он сколачивает из гипрока стены в ванной, отправиться куда-нибудь гулять, поехать за город с приятными людьми, которые умеют петь, не обращая внимания на других. Выйдя из метро, я остановилась. Направо можно было дойти до площади Восстания. Налево – к Юре. Пока я размышляла, ко мне подошла пухлая низенькая женщина в странном, когда-то явно белом, но теперь заляпанном жирными пятнами платье и начала что-то нашептывать. Ее узкие глазки зло бегали из стороны в сторону. Вдруг она резко гаркнула:

– Пшшшла отсюдова, сука чертова!

Вздрогнув, я поспешила уйти от нее подальше. Она что-то еще бурчала мне вслед, и я периодически оглядывалась, чтобы убедиться: эта ненормальная меня не преследует.

Я шла в сторону «нашего» дома, но на меня вдруг навалилась липкая усталость. Слева желтела церковь, но ни ее купола, ни приоткрытые двери, ни свечи, мерцающие во мраке, окутанном ладаном, не могли принести мне облегчения. Впереди мост через Обводный. Темно-коричневые воды лениво ползли в сторону серого города. У воды на гранитных стенах красные потеки краски. Мне казалось, что это кровь. Захотелось спуститься.

Рядом с потеками – надпись черным маркером: «Печаль будет длиться вечно. Ван Гог». Может быть, здесь была Ли и это она написала?

Телефон завибрировал в кармане. Я достала его. Конечно, это был Ю.

– Ну, где ты пропала? Мы тебя ждем.

– Ничего я не пропала, уже иду.

– Давай.

– Эй, стой, а что значит «мы ждем»?

Но Юра уже отключился.

Я поднялась по ступенькам, разглядывая дом, углом выглядывающий на Лиговский проспект. Под самой крышей было круглое окошко. «Интересно, кто мог бы там жить?» – вяло размышляла я. Впрочем, мне стало гораздо интереснее выяснить, с кем Юра мог меня ждать в квартире, поэтому я прибавила шаг.

Толкнув дверь, которая никогда не запиралась днем, я увидела молодого человека со светлыми волосами в больших пластиковых очках и белой маске, закрывающей нижнюю половину лица. Он держал в руках шуруповерт и вкручивал в гипсокартон саморезы. Рядом стоял Юра и пристально наблюдал за процессом:

– Серега, ну давай закручивай до конца. Шляпки торчать не должны!

Они еще какое-то время работали, словно не замечая моего присутствия. Потом Ю. повернулся ко мне: