Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Ноги до колен исцарапаны и онемели, словно протезные. А ведь я завтра день рождения должен справлять. Тут сейчас, забыв про усталость, беру два ведра воды. Обмываюсь, надеваю чистую одежду и падаю отдыхать. Ноги едва шевелятся. К вечеру стало лучше.

Слава Тебе, Милый Боже, за все дни, прожитые в трудах, скорбях и слезах!

День благоверного князя Александра Невского хоть и не сегодня 30 июля (12 августа), но я носил в миру имя его, поэтому день рождения сегодня и праздную.

Но как в пустыне праздновать? Утром немного помолились, пообедали и отдыхали. Конечно, причаститься нет возможности, теперь уж, Бог даст, до Успенского поста, а там собираюсь в церковь.

В шесть вечера — Чхалда. Должен встретиться с братом Виктором, расскажет кое‑какие новости о Новосибирске. А сейчас перед походом следует и самому малость отдохнуть.

Приучаю себя к Иисусовой молитве, но никак не могу обрести её. И всё это оттого, что не принуждаю себя с полным старанием.

Вот и заблудились накануне по моей беспечности.

Теперь собрались мы в село. И только что отошли, как я спохватился: забыл любимые мои чёточки. Душа как‑то заскорбела. Хотел вернуться. Но ведь меня ждать не будут. Так и пошёл без чёток. Горе, а не монах.

А ведь приходилось читать, что один монах, идя на послушание, забыл чётки. Вспомнив, он вернулся. И вот на обратном пути его догнала какая‑то повозка с грузом. И, только что поравнявшись, обоз перевернулся. И — прямо на монаха повалился. Он испугался и каким‑то чудом успел отскочить.

Вдруг слышит, не видя никого, голос:

— Если бы чётки не взял, повозка придавила бы тебя.

Монах перекрестился и прославил Бога. Вот мне и урок. Боже, прости мой грех.

Дошли благополучно. Немного отдохнули и принялись за труд. Прочитал Ванино письмо, теперь надо как‑то ответить.

Во вторник 1 (14) августа ночью прошёл дождик с грозой.

Следующий день проводим в труде, но почти без молитвы. Это — не похвально, думая, что молитва будет потом.

6 (19) августа — день Преображения Господа нашего Иисуса Христа.

День солнечный, радостный. Помолились, и я пошёл в лесок. Любимое моё увлечение — хоть на часок-два удаляться для Богомыслия.

Взял с собой акафист.

— Господи мой, Господи, радосте моя, даруй ми, да возрадуюся о милости Твоей29.

Прочитал с большим душевным удовольствием. А вокруг шумит лес гигантской величины. Неохотно поворачивают деревья свои вершины то в одну сторону, то в другую. Птицы завели своё пение, переливаясь разными голосами. Дятел прямо надо мной уселся и постукивает, как радист азбуку Морзе.

Другая птица посвистывает, как свисток у Гликерии на посту. А белка, размахивая своим пушистым серым хвостом, с особою осторожностью прошла по земле в трёх-четырёх метрах от меня. Приостановилась на миг, послушала мою беседу с Богом и поспешила удалиться, дабы не помешать молитве.

Только птички не понимают этого, знай себе насвистывают. Но, Господи, может, они желают присоединить своё пение к моему. Может, хотят составить мне хоровое пение. Ведь в храмах Божиих сегодня в этот радостный день Преображения Господня торжественно поют хором. А я скорблю, что мне одиноко и сиротливо. Со слезами на глазах пою тропарь:

— Преобразился еси на горе, Христе Боже, показывый учеником Твоим славу Твою…

Милые птички, вы теперь всегда будете напевать мне свои таинственные песни. Но я желаю более услышать их тогда, когда ударит последний час моей жизни здесь, на бренной земле, когда подкосятся мои уставшие ноженьки и откажутся служить мне, приклонится моя глава до сырой земли. И тело будет валяться на сухой таёжной листве. Вот тогда, в последний раз, вы пропойте над моими закрытыми глазами песнь свою.

Может, душа моя в тот час, оставив тело, поймет тайну сей песни, может, она будет похожа на кондак «Со святыми упокой».

Может, будет слышаться моей душе «Вечная память».

Если же имя моё не будет вписано в Книгу жизни, то я буду просить прощения у Господа и у вас, птичек, за свои содеянные грехи. И буду плакать и воздыхать, пока время дано для покаяния. Буду пользоваться случаем использовать оставшиеся дни для спасения души и для того, чтобы Господь сменил свой гнев на милость. Буду неустанно взывать Ему и стучаться, чтобы Он по Своему милосердию и на мя, паче всех грешнейшаго, излил изобилие щедрот и вписал в Книгу вечной жизни.

Господи, как ты преобразился во славе Своей, преобрази и мою душу в свете Твоей Славы и пусть возсияет и нам, грешным, свет Твой неприступный: молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе!

Понедельник. 7 (20) августа 1962 года. Опять на работу. Все спешим устроить келии. Но придется ли жить? Угодна ли Богу будет наша жизнь? Если, конечно, так проводить время в труде от темна до темна, а молитву оставлять, то можем прогневать Бога и Матерь Его. И тогда — прощай пустыня. Но, да будет воля Его. Как бы трудно ни было, а будет скоро труднее, будет страшнее спастися.