Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Улыбаясь, бросит взор.

В движеньях — грация, степенность,

Вообще всё чудно, дивно в нём.

Смешалось всё — до безразличья.

Лишь дышат мыслию черты.

Как отблеск чудного величья

Его духовной красоты.

Так иногда покой природы

Смутит нежданная гроза.

Поднял в душе моей он бурю.

Познать его стремлюсь вся я.

На выход выйдет величаво.

Улыбка на лице царит.

И эта дивная улыбка

Она о многом говорит.

О духовном совершенстве,

Которое рано мог познать.

И о возвышенном блаженстве.

Дела и ум свой направлять.

Идёт дорогой узкой, тесной.

И продолжает ей идти.

И Всевышнему вселенной

Хвалу умеет принести.

Но, наряду с этим, нас не забывала «приветствовать» советская печать.

В газете «Молодость Сибири» от 23 апреля 1967 года в статье «Дети у амвона» склоняют по всем падежам о. Серафима за то, что он появился в Болотном недавно, а за дело взялся рьяно.

Статья обширная, заполнила всю страницу областной газеты. Да это не впервые, уже трижды газета упоминала имя о. Серафима.

Порою такие новости наводили на мысль:

— А не удалиться ли совсем из поля зрения?

Делаю попытку.

Удобный случай предоставляется.

Дошло до моего слуха, что в Грецию, на старый Афон, группу набирают монахов, для пополнения братии монастыря.

В удобный момент добиваюсь приёма у председателя отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополита Никодима (Ротова).

Никодим (Ротов, 1929–1978 годы), митрополит Ленинградский и Новгородский, патриарший экзарх Западной Европы.

Он внимательно меня выслушал и благословил написать на его имя прошение и автобиографию.

Всё сделал.

Но вот через месяц получаю ответ:

«Ваше преподобие, дорогой отец Серафим!

Ваше письмо от ноября сего года, в котором Вы изъявляете своё желание нести иноческое послушание на святой Афонской горе, высокопреосвященнейшим митрополитом Никодимом получено.

Наши монастыри на Святой Горе, действительно, очень оскудели братией, и весьма похвально, что Вы готовы нести там свой иноческий подвиг. Однако с посылкой иноков на Афон встречаются трудности со стороны греческого правительства. Поэтому мы будем иметь в виду вашу просьбу при составлении списков возможных кандидатов. Но о результате Вашего пожелания сейчас трудно что‑либо конкретно сказать.

Член Отдела внешних сношений Троцкий.

23 ноября 1967 года».

За три с лишним года в Болотном, этом мало завидном местечке, вплоть до 10 февраля 1969 года, много воды утекло.

Сначала всё прислушивался да приглядывался к церковному совету, который, к сожалению, через год переизбрали. И церковные должности, как и надо полагать, заняли люди, при помощи которых и стал обновлять развалившийся приходик. Трудоёмкая работа выпала на мою долю, много приходилось потеть, да уж, потеть. С Божией помощью подвели фундамент под весь храм, — отмечает в дневниках о. Серафим.

Веская причина для переезда

Причина отъезда о. Серафима из Новосибирской области в Алтайский край стала известной в наши дни.

Оказывается, архиепископ Павел направлял людей в Болотное для тайного пострижения в монахи, а иеромонах Серафим производил над ними данный чин.

В связи с нарушением законодательства о культах уполномоченный совета А. С. Николаев поставил вопрос о снятии отца Серафима с регистрации. Но пока длилось разбирательство, Владыка перевёл иеромонаха Серафима в Успенскую церковь города Бийска Алтайского края.39

Духовник Томского благочиния

15 декабря 1966 года — 18 сентября 1968 года

Ко всей этой заботе о благоустройстве храма в Болотном была на меня возложена и другая нагрузка. 15 декабря 1966 года Владыкой Павлом назначен духовником Томского благочиния.

Через год после того назначения я попытался освободиться от непосильного послушания, но — увы.

Сохранившийся документ № 248 гласит:

«Нa Вашем прошении об освобождении от духовничества Томского благочиния положена Владыкой резолюция. 10.07.67.

Послушание надлежит неукоснительно исполнять.

Архиепископ Павел».

Казанский храм, поселок Тельма Иркутской области, здесь о. Варсонофий служил дьяконом. 1967 г

Исполняю. И вспоминаю, что в Томске один священник плакал:

— Отец Серафим, что делать? Меня уговаривают стать агентом КГБ.

Я говорю:

— Отвечай: нет, нет и нет. И, уходя, хорошо дверьми хлопни.

Он так и сделал. Больше его не трогали.

Ну, что скажешь, кому пожалуешься?