Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Библиотека батюшки была небольшой: необходимый минимум богослужебных книг, несколько томов житий святых святителя Димитрия Ростовского на русском языке, несколько альбомов по церковному искусству, перепечатанные на машинке сборники проповедей, три или четыре годовых комплекта дореволюционного журнала «Русский паломник», несколько книжечек «Богослужебных указаний» 50‑х годов XX века, из светских книг помню прижизненное собрание сочинений Тургенева.

Не получив специального образования и подготовки, отец Серафим был художником-любителем. У него в келье было несколько коробок с масляными красками, наборы кистей, палитра. Я видел пару пейзажей и один натюрморт, написанные когда‑то батюшкой. Не помню, чтобы отец Серафим писал какие‑либо этюды или картины в Абакане. Но он постоянно заботился о приведении в порядок икон в храме: тонировал утраченные фоны и одежды на иконах, иногда прописывал стёртые лики.

Отец Серафим практиковал служение особого молебна у Казанской иконы Пресвятой Богородицы, восходящего к традиции, воспринятой им от митрополита Нестора. Эту большую икону в кивоте батюшка отреставрировал, и каждое воскресенье сразу после отпуста литургии священник с диаконом выходили к ней, и после пения тропаря диакон произносил ектенью с особыми прошениями и чтением записок, специально подаваемых именно на этот молебен, а священник читал молитву.

Будучи довольно общительным человеком, отец Серафим не состоял в близких дружественных отношениях со священниками прихода. Хотя каких‑либо конфликтов между ними я не помню и могу засвидетельствовать, что отец Серафим относился к своим сослужителям уважительно и ровно. За семь месяцев моего служения и жизни в Абакане я помню лишь два случая приезда к батюшке других священников.

К батюшке приезжал и длительное время у него жил его брат игумен Варсонофий, а также друг его молодости архимандрит Роман (Жеребцов). Приезду обоих батюшка был очень рад.

Часто после литургии в воскресенье устраивалась общая трапеза в сторожке, на которой собирались певчие, храмовые работники, кто‑либо из прихожан.