Возвращение

Вскоре наступил просвет и перед ними показался силуэт большой квадратной усыпальницы семейства Хасмонеев, и рядом несколько десятков могил. У одной из них Бен-Цур остановился. Поднял камень, положил у изголовья. К нему вплотную приблизился купец Нимрод. Начал вглядываться в надпись. Велел наемникам спрятать мечи и зажечь факел. И те, передав ему факел, отступили в тень, однако мечи не спрятали.

Многолетний опыт кадровых военных подсказывал, что в этом могучем иудее скрыта большая сила и с ним шутки плохи. А ведь пару часов тому, там, на крыше его дома, они могли его с легкостью прикончить. Ведь именно за это им уже было заплачено и заплачено щедро! Здесь же, в густых зарослях он был еле различим.

Медленно наступал рассвет. Купец Нимрод еще и еще раз прислонял неяркий факел к надгробию и жадно читал. Эта надпись ничем не отличалась от других надписей, старательно высеченных на каменных надгробиях воинов-маккавеев, павших за право иудейского народа жить на своей земле, по законам Торы, в соответствии с заветами отцов.

Бен-Цур стоял, преклонив голову. Наемники теснились за его спиной. Он отчетливо слышал их сдавленные голоса. Здесь было особенно удобное место для выполнения заказа, к тому же жертва не проявляла никакого беспокойства. Особенно близко придвинулся к нему низкорослый плечистый наемник. Дышал ему в затылок.

Бен-Цур заметил этого наемника еще днем. Такие коротконогие воины очень опасны в бою. Из-за их роста, в схватках на них мало обращают внимание, они же, прочно стоя на земле, разят врага с огромной силой. Перед такими воинами трудно устоять.

Вдруг он увидел, как купец Нимрод опустился на землю, начал рвать на себе одежды и посыпать голову горстями земли, зачерпнутыми с могилы сына.

Он раскачивался и неистово молился, прося прощения у Всевышнего.

– Не ты, гекатонтарх Силонос, не ты, Бен-Цур, убил моего сына! – громко причитал он, – я его убил своими собственными руками! Я погубил его! И нет мне прощения! – он сгребал и сгребал землю с могилы сына и осыпал седую, как и эта земля, голову.

Услышав имя Силоноса, наемники переглянулись. Один их них, всё время стоящий в тени, мгновенным движением оказался лицом к лицу с Бен-Цуром. В его руке был меч.

– Никос?! – вырвался удивленный возглас Бен-Цура. В тот же миг к его спине прижалось острие меча низкорослого наемника. Вместо ответа, Никос, чуть отклонился и с быстротой молнии, выбросил вперед руку с мечом, поразив коротконогого в самое сердце.

Бен-Цур молчал. Чуть ныла рана на спине, которую все же успел нанести коротконогий, да кровь сочилась с его плеча, которое невольно зацепил Никас, защищая Силоноса.

– Извини, главнокомандующий… – неловко переминался с ноги на ногу Никас. – Этот, коротышка, – и он кивнул на убитого, – не из наших, он лазутчик. Его послал твой старый знакомый принц Арсак. Не забыл?

– Нет. – Подтвердил Бен-Цур.

– Он и нанял меня и моего земляка-фессалийца, чтобы выполнить особое поручение Арсака. Видно, тот которого он разыскивает не первый год, крепко ему насолил! – И многозначительно подмигнул. – Деньги за его голову заплатил такие, что можно отправляться домой и безбедно жить до глубокой старости. К тому же, все мы, не молодеем, – и он с уважением и грустью посмотрел на седые виски и почти белую бороду Бен-Цура.

– Я вначале не узнал тебя, главнокомандующий, – и в его голосе прозвучало некое подобие нежности, – за это прошу прощения.

Вместо ответа, Бен-Цур обнял Никоса, а тот, явно растроганный, начал оправдываться:

– Деньги за работу останутся при нас… Как я вижу, заказчик обманул купца, и купец разыскал тебя, чтобы отомстить, за убитого сына.

Теперь я знаю, кого Арсак приказал убить. Но не за гибель сына купца, а за своего брата, которого твой отряд уничтожил в ущелье Ару. – И с явной гордостью Никос добавил: – Мы, фессалийцы, по-прежнему остаемся солдатами. Мы не наемные убийцы! К тому же, – продолжал он, – купец понял свою ошибку и раскаялся, – и Никос с равнодушием взглянул на поникшего, осыпанного могильной землей, старого человека.

Вскоре Нимрод поднялся, подозвал Никаса и сказал, что правосудие свершилось, и каждый получил от Всевышнего положенное ему, и что он, купец Нимрод, свой заказ отменяет, но выплатит наемникам все оставшиеся деньги.

– Не надо нам платить! – со злой веселостью отозвался Никос. – Арсак хорошо заплатил не только за лишение жизни человека, якобы убившего твоего сына, но и добавил по целому таланту серебром и за твою голову! Хотел обмануть фессалийцев! – и в его голосе вновь прозвучала озорная веселость. – Теперь мы люди свободные! – И он приложил правую руку к левому плечу, прощаясь с главнокомандующим.

– Для нас война закончена, – и Никас показал увесистый мешок с деньгами. – Хватит бродяжничать. Его товарищ повторил тот же жест. И оба скрылись в густых зарослях горного дуба.