Возвращение

Глава 13 Брит-Мила

Греческий купец Гесиод арендовал большое помещение со складом из плоских камней. Помещение принадлежало общине селения. Вскоре большая часть склада была заполнена привезенными на корабле товарами. Всем хозяйством купца, к удивлению Шауля, занимался лично финикиец – капитан Посидоний.

Он оказался не только опытным моряком, но и не менее знающим купцом. Его лавка всегда была заполнена людьми. Здесь продавались превосходные гончарные изделия, множество различных ваз из Крита и Кипра, золотые и серебряные браслеты для ношения на запястьях рук и для ног, женские пояса из тонкой бронзы, кольца, серьги.

За покупками начали приезжать даже из далеких селений. Стали привычными четырехколесные повозки, запряженные низкорослыми темно-коричневыми буйволами.

Из прибрежных греческих полисов приезжали рыбаки, покупали конопляное волокно, используемое при изготовлении прочных канатов. Нередко они обменивали его на хорошо провяленную рыбу, или на огромные морские раковины.

Подобным же образом действовали колхи и иберы. Беря у Гесиода нужные им товары, они расплачивались воском и горными смолами.

Торговое дело купца из Милета явно процветало. Большим спросом пользовались льняные ткани: белые и особенно окрашенные, привезенные из Лахиша, что в Иудее. Эти ткани вызывали у Шифры радость узнавания и одновременно грусть, навеваемую воспоминаниями о гибели невесты брата – Ривки, во время их семейной поездки в Лахиш, к сестре Хаве.

Шифра приходила в лавку милетца не за покупками, у неё не было ни гроша за душой, она приходила ради того, чтобы посмотреть на ткани из Лахиша, потрогать их руками. За это не требовались деньги.

А еще, в чем она не хотела признаться даже самой себе, в лавку изредка заходил эллин Гесиод и она, как алкоголик, ощущала странное возбуждение, пронизывающую радость и одновременно блаженное спокойствие. Она не осмеливалась поднять головы, не смотрела на него. Её взгляд был сосредоточен на лахишских тканях. Лишь изредка в её поле зрения попадали его грубые кожаные сандалии, из которых были видны сильные, загорелые ноги.

Здесь, в прибрежной полосе Колхиды, издавна заселенной греками, Гесиод чувствовал себя превосходно. Лишь изредка заходил в лавку. Целиком полагался на Посидония. Большую часть времени купец проводил в поездках. Его сопровождал Шауль, нередко Натанель и почти всегда Гидеон, возглавлявший отряд самообороны беженцев из Дура-Европоса.

Они объезжали поселения и прибрежные города и были везде, где существовала хоть небольшая кузница, и можно было закупить оружие. Гесиод лично проверял каждый меч, каждый дротик, наконечник копья, каждый законченный щит.

При этом Шауль, прекрасно владевший мечом, к немалому удивлению обнаружил, что, проверяя качество оружия, Гесиод не просто наносил мощные удары, рассекающие прочные стволы дуба толщиной в три дактиля, но эти удары отличались молниеносной быстротой и каким-то особым мастерством.

Гесиода мало интересовали украшения, которые конкурирующие кузнецы высекали на своих работах. Самым важным было для купца – чтобы оружие было надежным и удобным.

Шауль удивлялся, когда милетец отказывался купить меч, рукоятка которого была изготовлена их рога буйвола и украшена серебряными пластинками. Меч был по-настоящему красив. Шауль обратил на это внимание Гесиода, но тот ответил, что закупает оружие для воинов. Тот же, кто пожелает украсить себя таким оружием, сам сможет его купить.

Гесиод обычно не торговался, как это делали его соплеменники – греки из прибрежных полисов Понта. Он выслушивал испрашиваемую цену, называл свою, близкую к реальной. При согласии двух сторон, тут же отсчитывал деньги. Ни лепты более.

С получением заказанных им изделий, всегда выяснял имя кузнеца изготовившего особенно удачное оружие. Вручал лично ему дополнительную сумму. И Шауль видел, с какой гордостью мастер принимал этот знак оценки его труда. В итоге, к концу выполнения заказа милетца, таких мастеров было уже несколько. Помимо этих излишних затрат милетец экономил каждую лепту.

Вместе с тем он не был скуп, – старался быть объективным Шауль, золотые украшения, которые он подарил Эсте и Шифре были очень дорогими. Невероятно щедрым он оказался и на свадебном торжестве Натанеля. Он подарил молодой паре десять золотых дарейков, что позволяло Натанелю построить обширный собственный дом.

Но когда Шауль узнал, что Эста пригласила милетца на предстоящее торжество брит-мила, это почему-то глубоко задело его, Шауля.

Чутьё ему подсказывало, что не щедрость купца была тому причиной. Ведь дед Ахав подарил Эсте, по случаю рождения ребёнка, целое состояние.

Значит, было и что-то другое.

Эти сомнения еще более усилились, когда наступил волнующий момент приобщения навороженного к вечному Союзу с Всевышним. Кроме родственников и жителей селения, почтить старого Ахава прибыли и гости из далеких греческих полисов Диоскурии, Фасиса, Трапезунда. На празднество были приглашены, помимо милетца, капитан Посидоний и вся команда корабля.