Возвращение Амура

– Ты нас оружием не пугай, – раздался из ее глубины зычный голос. Толпа слегка раздалась, явив глазам управляющего невысокого человека в поддевке, густо заросшего темно-русой бородой. – Мы за веру на костер взойдем, нас ружьями не запугаешь…

– Да поймите, наконец, не в моей компетенции решать ваши вопросы.

– Нам твоя коптенция ни к чему. Ты нам лесу и струменту выдай, остатнее сами решим…

– Я не имею такого права…

– Братья, чего спрашивать – брать надо!

Толпа зашевелилась и придвинулась. Противостоящие ей взяли ружья наизготовку. На приближающийся стук копыт все запереглядывались: что такое, откуда напасть? В распахнутые настежь ворота просторного рудничного двора влетели два всадника. Один из них, простоволосый, в мундире с эполетами, легко спрыгнул на землю, хлопнул ладонью коня по крупу, и тот послушно отбежал в сторону. Второй остался в седле. В толпе староверов загомонили, зашушукались. Управляющий спустился с крыльца и устремился к прибывшим, но спешившийся остановил его движением руки, прошел вдоль вооруженной цепи и остановился точно в ее середине напротив тесной группы бунтовщиков.

– Я Муравьев, генерал-губернатор Восточной Сибири, – заговорил он негромко, но четко. Наверное, поэтому шум сразу стих, а каторжанская группа придвинулась ближе – чтобы лучше слышать начальство. – Государь дал мне право решать на своей территории все вопросы, и я готов вас выслушать. Не бойтесь меня. Я постараюсь помочь, потому что понимаю ваши трудности. У меня их тоже хватает. Генерал-губернатор – такой же человек, как и вы, только у меня забот больше.

– Горазд, одначе, врати, – выкрикнул из толпы тот же зычный голос. – Губернатор, праздноядец преблудивый, в Иркутске сидит, никуда не выежжат, тем паче – в одиночку.

– Прежний – да, сидел. Я же хочу все увидеть своими глазами и услышать своими ушами. Каждый человек может обратиться ко мне с просьбой или жалобой, и никто не посмеет его обидеть и оттолкнуть.

– А каторжанам можно? – высунулась молодая каторжанка.

Генерал невольно обратил внимание на удивительный контраст черных бровей и золотых волос, пряди которых выбивались из-под платка. Даже сквозь рудничную пыль и грязь на лице можно было разглядеть, как она миловидна. Гринька Шлык узнал бы ее с первого взгляда. Это была Танюха с постоялого двора.

– Каторжане – тоже люди. Но сначала я хочу разобраться с ними, – Муравьев отвел взгляд и кивнул на староверов. Те снова зашушукались.

– Легко разбираться, когда ружья за спиной, – не унимался уже знакомый голос в толпе.

– Верное замечание, – согласился Муравьев и повернулся к вооруженной цепи: – Приказываю отойти к конторе и сложить оружие!

– Но, ваше превосходительство… – умоляюще воскликнул управляющий.

– Немедленно!

Солдаты, надзиратели, служащие неуверенно заоглядывались на управляющего, видимо, считая его более привычным начальством. Тот переминался, не зная, на что решиться.

– Долго я буду ждать? – рявкнул Муравьев.

Управляющий безнадежно махнул рукой, и его подчиненные потянулись к крыльцу конторы, складывая на него ружья. Только солдаты во главе с пожилым унтер-офицером выстроились возле крыльца в шеренгу, но остались при оружии. Генерал покачал головой, однако ничего не сказал и повернулся к староверам:

– Разоружитесь и вы. Не бойтесь, солдаты без моего приказа стрелять не станут. Мы просто поговорим.

Первыми бросили свои палки и камни подростки и женщины. Поколебавшись, мужчины тоже стали бросать в кучу кирки, ломы, лопаты. У кого-то оказались вилы и рогатины.

– Что вы делаете, братья? Вас же возьмут голыми руками! – кричал обладатель зычного голоса. Теперь он метался от одного к другому, хватал за руки, но его отстраняли и не слушали. – Не надо верить генералу! Он – царский холуй. Он на Кавказе мирных людей убивал!

– Я – не холуй, а царский верноподданный, – спокойно отвечал на это Муравьев. – Потому что царь – заботник о нашем Отечестве, заботник о каждом из нас. И кто ему служит, тот служит Родине, а кто идет против него, тот идет против России. Да, я был на Кавказе и убивал – но только врагов, а мирных людей я всегда защищал. Как здесь и сейчас. Если вы – люди мирные, я – ваш защитник. – И неожиданно словно выстрелил пальцем в сторону крикуна, и голос возвысил: – А тебе-то откуда про Кавказ известно? Там было много турецких и английских лазутчиков, которые возмущали мирных людей, подстрекали их против русских солдат. Ты – такой же подстрекатель, враг и врагами Отечества купленный. Держите его!