Возвращение Дикой Розы

— А ты, Джулиано, как твои дела? Как прошла конференция?

— Папа, — воскликнул Джулиано патетическим тоном, — на конференции произошла ужасная вещь. — Он сделал долгую паузу и потом драматическим тоном воскликнул: — Я влюбился!

Сеньор Фрезини посмотрел на него сначала изумленно, а потом расхохотался:

— Ты, Джулиано? Влюбился? Не понимаю, что в этом страшного. Мне сдается, ты влюбляешься в среднем раз, месяц.

— Что ты, папа, — обиженно возразил Джулиано. - Это все не то, это, скорее, в меня влюбляются раз в месяц. А в Милане я встретил такую девушку, что понял, что это любовь на всю жизнь.

— Ты что, встретил ее на конференции? — насмешливо спросил адвокат.

— Вот именно. 

— Ты еще скажешь, что она специалист по инвестициям?

— Вот именно! — еще громче воскликнул Джулиано. — По инвестициям и ценным бумагам. Папа, если б ты видел, какие у нее волосы! Какие глаза!

— Она итальянка?

— Нет, она американка. У нее прелестное имя, ее зовут Марни. Марни Стейнвуд. Когда я увидел эти карие глаза, эти рыжие волосы, а когда она улыбнулась, я понял, что это навсегда.

— Насколько я понял, нечто подобное ты говорил мне или своей матери чуть ли не дюжину раз. Новее заканчивалось через два-три месяца.

— Нет, отец, такого я никогда не говорил, — горячо ответил молодой человек. — Мне нравились многие девушки, но таких, как Марни, среди них не было

— Ну и что, вы расстались, и она уехала в Штаты?

— Нет! — ответил Джулиано. — Она еще в Италии. Она сказала, что планирует задержаться тут еще на неделю, завтра приедет во Флоренцию.

— Это ты ее пригласил? — подозрительно спросил отец.

— Я бы с удовольствием ее пригласил, — ответил Джулиано, — но мне не пришлось этого делать. Поездка во Флоренцию была у Марни намечена заранее и даже гостиница заказана. Вы с матерью должны благодарить Бога за это, потому что иначе я мог бы отправиться вслед за ней в Калифорнию.

— Так чего же ты теперь хочешь?

— Отец, я обещал показать Марни Флоренцию и уже договорился в банке, что возьму несколько дней отпуска. Но я хочу пригласить Марни на обед к нам домой.

 — Пригласить на обед? — недоуменно переспросил сеньор Фрезини. — Ты хочешь познакомить ее с нами?

— Да, отец. Я хочу показать ей наш дом и познакомить с тобой и с матерью. Отец, я не шучу, мое отношение к Марии совершенно серьезно.

— А как она на это смотрит? — полюбопытствовал сеньор Фрезини.

— Ах, папа, — вздохнул Джулиано, — я сам мучаюсь этим вопросом. Иногда мне кажется, что я ей нравлюсь, а иногда — что она лишь смеется надо мной. Но я это обязательно выясню в ближайшие несколько дней, пока она будет во Флоренции.

Адвокат изучающее посмотрел на своего взрослого сына. Таким он его еще не видел.

— Хорошо, Джулиано, — сказал он. — Я думаю, что твоя мать будет не против познакомиться с твоей американской подругой. В конце концов ты редко нам оказываешь такую честь —- знакомить со своими приятельницами.

— Учти, папа, Марни не просто приятельница... — начал Джулиано. — Понимаю, понимаю. Я не хотел тебя обидеть. Короче говоря, можешь смело приглашать свою Марни в наш дом.

— Благодарю, отец. Я знал, что ты меня поймешь, — с облегчением сказал Джулиано.

Он пожал отцу руку и буквально выбежал из комнаты. Старый адвокат, который никогда не видел сына таким, лишь покачал головой ему вслед.

Роза шла по мосту Риальто. Они уже были здесь, когда вместе с Лаурой и долгом Серхио осматривали центр Венеции. Роза была очарована и твердо решила снова прийти сюда. И вот сегодня они с Лаурой разделились: Лаура после завтрака отправилась покупать подарки для мужа и сына Феликсито, а Роза объявила, что прогуляется еще раз в сторону моста Риальто. Они договорились встретиться за обедом в гостинице.

Роза шла, разглядывая витрины, как любила ходить еще в детстве, когда была совсем маленькой и жила со своей крестной Томасой. Тогда для девочки яркие безделушки за витринами магазинов казались сказочной роскошью, потому что она знала, что ее крестная, прачка Томаса, никогда не сможет ей купить такую нарядную игрушку.

Теперь Роза уже с другими чувствами вглядывалась в товары, разложенные на прилавках. Здесь были украшения из кожи и серебра, миниатюрные венецианские гондолы, выполненные из самых разных материалов, и множество самых разных масок для знаменитого венецианского карнавала.

Особенно очаровывало Розу венецианское стекло. Витрины магазинов были похожи на музеи стекла — ряд за рядом разноцветных ваз, бокалов, кубков, а возле них целые миниатюрные композиции вроде той, где из стеклянных фигурок был составлен целый оркестр музыкантов вместе с их инструментами.

Роза шла и понимала, что ей хочется унести с собой чуть ли не половину содержимого этих лавок на мосту Риальто и возле него. Она мысленно прикидывала, чем она сможет порадовать Дульсе и Лус, старую Томасу и Эрлинду и какой подарок будет по душе малютке Розе. 

Внезапно она услышала за спиной возглас:

— Добрый день, сеньора Линарес.

Голос был чем-то знакомый, но вспомнить, кто это, Роза не смогла. Она обернулась. Перед ней стоял Роберто

— Здравствуйте, Роберто. Так вы уже в Венеции?