Возвращение к людям

Наши отношения, более-менее, вошли в норму. Элина еще больше сблизилась с моей женой — как бы там ни было, но я уже привык так называть Нату, не боясь значения этого слова… Да и мы не представляли себе жизни, без этой смешливой и озорной девушки, в которой энергия била ключом. После похода в поселок, когда столкнулись с Белоголовым и его приятелем, я еще раз предпринял вылазку к жителям озера — искал, кто может предложить на Мене соль. Мои опасения, высказанные в разговоре с Натой еще до встречи с Совой, похоже, стали оправдываться. В нашем хранилище именно этого продукта оказалось меньше всего, и я с тревогой ожидал дня, когда израсходуем последнюю щепотку. Но, к великому нашему сожалению, подобная проблема имелась у всех. В поселке соли не встречалось совсем. А если и появлялась — цену запрашивали несусветную! Даже Сова, годами привыкший обходиться без всяких благ исчезнувшей цивилизации, порой тратил недели на поиски искомого продукта. Он добывал ее на пересохших участках суши, откуда ушла вода. По словам индейца, таких солончаков в долине имелось два, и в каждом из них добыча минерала являлась крайне опасной. Оба располагались в восточной части, далеко от человеческих жилищ. Звери подстерегали каждого, кто осмеливался проникнуть в пределы Желтых песков — именно там индеец обнаружил первый солончак. Соль, добытая оттуда, имела горьковатый привкус, и ее приходилось выкапывать со дна глубоких ям. Достать даже горсть, без помощи извне не смог бы никто — провалы достигали десяти метров, имели отвесные и совершенно гладкие стены. Сова предположил, что это бывшие выработки, каким-то образом приподнятые к поверхности земли. Если и так, то, скорее всего, про них уже давно и прочно забыли — невзрачный вид кусков этого продукта, а также редкие находки в виде старых башмаков или деревянных лопат, прямо указывали на настоящую древность прежних разработок. Второй находился еще дальше, в местности, называемой Пустошью. Та располагалась на юго-восточной стороне долины, между берегами Скалистого озера и выжженной землей, тянувшейся до Каньона Смерти. В зарослях, где, не в пример прерии, практически невозможно пройти, не пригибаясь — так сильно мешал кустарник! — по слухам, водились такие жуткие создания, что у многих пропадало всякое желание посещать те места. Поблизости пролегала звериная тропа, идущая еще с отрогов горного хребта, возможно, хищники желтого лога делали вылазки и убивали тех животных, которым не посчастливилось пробраться вглубь долины. Я решил, что, как-нибудь, обойдемся без соли, тем более, заметив насупленные взгляды Святоши и Белоголового. До открытого столкновения не дошло — мое предупреждение они запомнили! — но и терять осторожность не следовало. Возможно, приятели пораненного мордоворота не рискнули напасть в присутствии Стопаря и его сына — они сопровождали меня еще полдня, пока я направлялся вдоль берегов Змейки к дому. Дальше я шел уже с Совой — молва о стремительном на ответный удар, индейце, в какой-то мере тоже гарантировала спокойное путешествие. Так оно, или нет — но в пути нас никто не потревожил…

Мое возвращение — я впервые ушел один, без Наты! — девушки встретили криками радости и обе повисли у меня шее… Элина, смутившись, скоро отпрянула, а Ната, оставшись, шепнула:

— Она тоже скучала по тебе… Не красней!

Я не нашелся, что ответить… Красавица спешно отошла к очагу, где принялась перебирать какую-то посуду. Ната, проследив за моим взором, так же тихо произнесла:

— Так-так… не только она, да?

Она тоже разжала объятия и ушла к подруге. Вскоре они обе оживленно перебирали мои подарки — удалось выменять пару туесков с диким медом, единственный продукт, который отсутствовал среди наших припасов, да пригоршню очень красивых раковин, из которых девушки поселка мастерили себе украшения. Я только вздохнул — весь мир может катиться к чертям, но женщины всегда и всюду будут умиляться безделушкам…

…Ната подошла поближе и повторила:

— Ну, правда, Дар. Даже в горле першит.

Элина, помогавшая мне в выделке, устало выпрямилась и взялась руками за поясницу.

— Лучше в засаде сидеть несколько часов… Спину ломит от такой работы!

Она откинулась назад, делая несколько упражнений для выпрямления осанки. При этих движениях, грудь девушки рельефно обрисовалась за туго натянувшейся рубашкой, и я залюбовался… Волосы Лины, распущенные и небрежно спадавшие по плечам, огненными волнами спадали на пол подвала и образовывали возле нее своеобразный круг. Я заметил, что Ната тоже улыбается, но не с тем выражением, какое могло бы быть присуще рассерженной женщине, увидавшей соперницу. В этом чувствовалось нечто иное…

— Я тоже заметила. Вы спите в большом зале, а я — в углу. Там стало трудно дышать. Особенно, когда сильно горит очаг! — Элина вопросительно посмотрела на меня.

— Может быть, щели в холме забились, и дым просто перестал уходить наружу?

Ната отрицательно мотнула головой:

— Нет. Тогда бы он стал стелиться по низу, и мы ощутили гарь. Нет, я проверяла — тяга осталась прежней. Но вот пол…

— А что пол?