Возвращение к людям

Она увела меня вглубь подвала, к расщелине, в углу которой я снова построил уборную, взяла мою ладонь и, молча, прижала ее к бетонным плитам.

— Чувствуешь?

Я кивнул. При соприкосновении с открытым участком кожи, я сразу ощутил, какими горячими стали плиты — почти как те камни, которые служили искусственным ограждением для очага.

— Не нравится мне это….

— А что такое? — Элина подошла и посмотрела на нас с испугом.

— Кто знает? Возможно, под землей, что-то происходит… И, от этого, пол в подвале нагревается сверх меры. Это плохой признак, девочки… Очень серьезный. Я знаю только одну причину, когда подобное становится возможным.

Они обе с тревогой бросили на меня свои взгляды:

— Не пугайтесь… Может быть, все не так страшно.

— Говори!

— Это покажется бредом, но, под нами, вероятно, лава…

Элина охнула и стала озираться по сторонам. Ната, напротив, присела рядом и спокойно обратилась ко мне, отложив в сторону недоделанную шкуру:

— Это невозможно. Для лавы нужен вулкан. Здесь нет гор — сплошная равнина. Даже до Каменных Исполинов — шагать и шагать. Если уж и быть вулкану, то среди горных пиков. Но я не помню, чтобы мы с тобой видели, что-нибудь, похожее на дымящуюся вершину… Правда, земля в долине намного теплее здешней!

— Не факт. И трясло нас в тот раз, когда завалило Угара, на все шесть-семь баллов. Правда, всего несколько секунд. Отчего? Тогда это, та же причина, по которой работает наш Гейзер. Мы ведь не знаем, что там происходит, в глубинах? Раньше вода в фонтане была как кипяток, не притронешься! А потом вдруг охладела. Потом снова нагрелась, ты тогда еще купалась в нем, вместе с Угаром. Помнишь?

Ната согласно кивнула, а я продолжил:

— Когда мы в первый раз уходили в степи, и нам повезло убить овцебыка — вода стала опять прохладной. А затем было землетрясение и больше на озеро мы не ходили. Рыбу вы выловили в другом водоеме — который появился в овраге, к западу от подвала. Если он не сообщается с озером Гейзера, то…трудно сказать, что там сейчас.

— Ты сам говорил, что в его выбросах есть цикличность. Если она изменилась — это первый признак того, что под землей что-то происходит! Давай сходим туда и посмотрим!

Элина с готовностью поднялась на ноги:

— Пойдемте! Я уже устала сидеть в этих стенах!

— Пошли, — я тоже поднялся, разминая затекшие члены. — Проветримся.

Мы направились к входу.

— Куда? — Ната без всякой улыбки смотрела нам вслед…

— Что такое?

— Чей категоричный приказ — выходить только с оружием и припасами? Даже, если идти не так далеко.

— Извини. Ты права.

Я подошел и поцеловал ее в щеку — хоть тут, по нашим меркам и «рядом», но лучше быть готовым к любым неожиданностям. Я взял свое оружие, так же экипировались и девушки. Мы вышли наружу. Стояло утро, солнце уже парило, опаляя наши, привыкшие к теплу, тела. Девушки зажмурились.

— Какое оно, все-таки, другое! Я могу смотреть на него сколько угодно, а глазам вовсе не больно! — Элина запрокинула голову и пристально рассматривала багрово-огненное светило. Ната встала рядом:

— Да. Пусть, хоть такое, чем вообще, никакого. Я боялась, мы его никогда не увидим…

Мы спустились к северной части города. По прошествии нескольких месяцев, уклон земли стал явно в сторону провала. Девушки шагали быстро, а я давно привык к переходам. За полдня мы достигли озера.

— Гейзер пропал…

Ната растерянно стояла у берега озера, ставшего еще более широким. Угар, предпочитавший забегать вперед, настороженно принюхался к воде. Ему что-то в ней явно не понравилось — он фыркнул и тряхнул мордой.

— И вода прохладная — добавила Элина. — А говорили — кипяток. Но, купаться можно.

Я опустил руку в воду. От той, брызжущей пузырьками с газом, ничего не осталось, теперь она стала такой же, как и в озерах долины. Хотя, прохладной она могла назваться лишь по сравнению с прежней, а по сравнению с ледяными водами Скалистого озера — и вовсе парной. Возможно, что гейзер, который мы рассчитывали увидеть, все-таки продолжал свою работу и не давал озеру остыть совсем.

— Так что, может, поплаваем? — предложила Элина.

— Погоди, — я остановил девушку, приготовившуюся снимать одежду. — В такой теплой воде, вероятно, водиться всякая гадость. Правда, Ната уже купалась здесь. Тогда все просматривалось до самого дна. А сейчас все замутнено. Но, если уж так сильно хочется…

— Ой, как хочется! Да ведь тут не больше двух метров глубины! Ну, можно? — она состроила такую умильную рожицу, что я не выдержал и рассмеялся:

— Облепят тебя всякие пиявки, обглодают косточки — будешь знать!

— А я от них уплыву! — звонко крикнула девушка и принялась снимать с себя одежду. Она сбросила рубашку, штаны и мокасины, оставшись в одном нижнем белье — как она умудрилась его сохранить, уму непостижимо… Я вздохнул — сложена Элина, как богиня! Ната, следившая за мной с нарочитой скукой, тоже стала раздеваться.

— Ты куда?

— Жарко очень. Пойдешь?

— Нет, я останусь. Вдруг, появятся вороны?