Читаем Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем полностью

…сквозь память прогрохотали литературные порожняки последних лет. – Ср.: «Все эти претенциозные крашеные обложки делают свое дело так: берут пустоту и одевают ее, ну, хотя бы в кожаную куртку» («Штемпель: Москва» (1925)); тема литературы-поезда возникнет здесь еще раз – перед пятой («кладбищенской») вставной новеллой.

Никола Явленный – церковь на углу Арбата и Серебряного переулка, поблизости от дома, где жил Кржижановский; не сохранилась.

…на Никитский… – Т. е. Никитский (Гоголевский) бульвар, далее – через Никитские Ворота; действие второй главы, таким образом, происходит на Тверском бульваре.

У меня это называется «Взбесившаяся башня». – Ср. эпизод из второй главы «Возвращения Мюнхгаузена» (о взбунтовавшемся соборе Св. Павла, отправившемся «в Савлы»), а также фрагмент в очерке-послесловии – о перекличках с Кржижановским современных художников, не подозревавших о его существовании.

…вселили под ее… острое темя вибрации и эфирные сигналы планеты. – Эйфелева башня задумана и построена в качестве всемирного радиомаяка.

Бризантные снаряды – осколочно-фугасные артиллерийские снаряды с взрывным дистанционным действием.

…ему уже грезятся красные маки знамен… – Эта демонстративно-банальная метафора в 1927 г. встречается в прозе Кржижановского дважды (еще – в «Возвращении Мюнхгаузена»): именно тогда в Большом театре с шумным и официально-раздутым успехом состоялась премьера балета Рейнгольда Глиэра (1874/1875–1956) «Красный мак»; Кржижановский был знаком с Глиэром еще в бытность того директором Киевской консерватории (1913–1920), при нем начинал вести свой курс в семинаре А. Буцкого.

…гулкая площадь в охвате из древних иззубленных стен… – Красная площадь «в охвате» тогда двойного кольца – Кремлевской и Китайгородской стен.

Боденское озеро – озеро в предгорье Альп, на границе Германии, Австрии и Швейцарии.

…о модной бостонской религии… – См. комментарий к с. 219.

…какая-нибудь метнеровская «Сказка»… – Николай Карлович Метнер (1879/1880–1951) – русский композитор и пианист, создатель жанра фортепианной «сказки».

И с заглавием незачем мудрить: «Стружка». – Когда готовилась к изданию книга «Возвращение Мюнхгаузена», я позвонил некогда знаменитой актрисе Камерного театра Г. Киреевской, в начале 1920-х годов учившейся в Экстемасе (Экспериментальные театральные мастерские при Камерном театре) у Кржижановского; ей было уже за девяносто. На вопрос о Кржижановском она откликнулась, что, конечно, помнит его, и описала… совсем другого человека, однако тут же заговорила об этюдах, которые он предлагал разыграть молодым актерам, предварительно рассказав им какую-нибудь тему-новеллу, например, о… стружке, и далее весьма подробно (67 лет спустя!) изложила именно эту фабулу. Это значит, что новелла о стружке существовала – незаписанной – уже в конце 1922 – начале 1923 г.

Февраль – июль – октябрь. – Т. е. от Февральской революции через Июльский большевистский мятеж к Октябрьскому перевороту; ср.: «С февралевой душой да в октябрьские дела» (Записные тетради).

…распертый бумагами кожаный портфель… – Этот постоянный «персонаж» Кржижановского еще раз встретится ближе к концу новеллы: старый портфель одного из «бывших – с гравировкой по серебряной пластинке: „Глаголом жги сердца людей“».

…вроде андерсеновской «О пяти горошинах» или наша русская – о царевиче и трех стрелах… – Ныне утвердившийся перевод заглавия сказки Андерсена: «Пятеро из одного стручка»; «русская» – имеется в виду «Царевна-лягушка» (размышление на тему этой сказки – и родственных ей сюжетно сказок других народов есть в писанном примерно в то же время, что и новелла, и оставшемся незавершенным романе «Белая мышь», где, в частности, замечено, что растущая на болотах и напоминающая воткнувшиеся в землю стрелы трава, именуемая по-русски «стрелолист», аналогично (по «образу-смыслу») называется и в некоторых других языках).

…если писать об одном из городских самоубийств… – Например, новеллу «Автобиография трупа».

А раз есть правильно построенное заглавие… – Ср. главу «Мастерство озаглавливания» в «Поэтике заглавий» (1925).

…охотятся… парфосно… – Т. е. с собакой, приносящей добычу.

а то и из-под полы – на черной литбирже. – Ср.: «Частник: Рядом с домом Герцена киоск. Продавец тем, заглавий, концовок и т. д.» (Записные тетради) и еще: «Талантизатор напрокат» (там же.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Лолита
Лолита

В 1955 году увидела свет «Лолита» – третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты Лужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, можно уверенно сказать, что это – книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».Настоящее издание книги можно считать по-своему уникальным: в нем впервые восстанавливается фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века