Читаем Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем полностью

«В защиту Россинанта». – Эта тема – реакция на возрождение во времена «рыцарей революции» элементов «рыцарского романа» в литературе.

Цукунфтштаат – нем. Zukunftstaat – государство будущего.

Фабр описывает: дикие осы, если продырявить им соты… – Оговорка: разумеется, пчелы; Жан-Анри Фабр (1823–1915) – французский энтомолог и писатель, автор многотомных «Энтомологических воспоминаний» (1879–1907); русский перевод – «Инстинкт и нравы насекомых» (Т. 1–2. 1906–1911); Кржижановский, видимо, ссылается на издание более позднее – «Жизнь насекомых» (1924); ср.: «Кржижановский продолжал писать. Он не мог не писать, так же как пчела не может не откладывать мед, даже если убраны соты» (А. Бовшек).

…сразу расхватали серию. – Об этой или подобной книжной серии идет речь и в «Воспоминаниях о будущем» (опусы для нее сочиняет Иосиф Стынский); судя по письмам, Кржижановский тоже намеревался принять участие в этой «просветительски-кормящей» деятельности, привлеченный к ней, вероятно, Левидовым, и даже собирал материалы для написания биографий американского ученого, писателя и политического деятеля Бенджамина Франклина и некоторых других «знаменитостей». Причины, по которым ни одна из них не была начата, неизвестны.

«…какие же они братья, когда один на триста лет старше?» – Роджер Бэкон (1214–1294) – английский философ и естествоиспытатель, францисканец; Фрэнсис Бэкон (1561–1626) – английский философ. Интересно, что у Булгакова в «Театральном романе» описана похожая ситуация; на глубокомысленную глупость редактора: «Толстому подражаете» – персонаж-писатель интересуется: который из Толстых имеется в виду? – и начинает перечислять «однофамильцев», к вящей обиде невежественного собеседника. «Разность уровней» Кржижановского и тех, от кого зависела его авторская судьба, была такова, что один из них как-то в сердцах бросил ему: «Да поймите же, что ваша образованность для нас оскорбительна».

Подумав с минуту, я предложил: «Свояси». – Эпизод ассоциируется с замыслом большой книги об «осваиваемой» Москве и публикации ее «с продолжениями» в периодике; предполагалось и общее заглавие этих публикаций – ни один из предложенных Кржижановским вариантов не был принят издателями.

…но только первая треть статьи была моей… – Очень похоже на печальный опыт попыток самого Кржижановского постоянно сотрудничать с журналами.

Если вы пришли к занятому человечеству… – Афоризм перенесен в новеллу из первой «Записной тетради».

– Место б с плацкартой. – Метафора, возникшая поначалу у «рассказчика», повторяется «персонажем»; ср.: «У меня есть перонный билет в литературу. Я вижу, как другие приезжают и уезжают. Но я никого не встречаю и не провожаю. Это-то так» (Записные тетради); и еще – фраза, легко представимая в устах героя новеллы: «В поезде нашей литературы – ни одного вагона для некурящих… фимиам» (там же); в «Возвращении Мюнхгаузена» литература служит топливом для влекущего поезд паровоза (глава V).

Один раз прелюбопытный случай он мне рассказал. – Еще один «рассказ кладбищенского сторожа» стал темой написанной одновременно с «Книжной закладкой» новеллы «Тринадцатая категория рассудка» (1927).

Я говорю о прокатном венке. – Эта история, узнанная Кржижановским во время работы над статьей «Эпитафия» (Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов. М.-Л., 1925), произвела на него сильное впечатление; она упоминается не только в написанном почти двадцать лет спустя очерке «Могильщики», но и – косвенно – в «Эпитафии себе»: «Когда умру, а это будет скоро, – Не надо мне слезоточивой ивы, Живых цветов, фиалок из фарфора…» (Записные тетради).

Спиридон-Солнцеворот – 12 декабря; Спиридон Тримифунтский, в народе – Солоноворот, или Солнцеповорот, оттого что в день его памяти «солнце поворачивает на лето, а зима на мороз».

Инсепарабли – фр. inseparables – неразлучные.

«Вот жизнь – и миросозерцнуть некогда». – Ср. «…и миросозерцнуть не дадут» (Записные тетради).

Арабатская стрела – Арабатская стрелка – коса на северо-востоке Крымского полуострова (и крепость Арабат на ней).

…пересадка на боковую линию… – Ср. новеллу «Боковая ветка» (1927–1928).

<p>В зрачке</p>

«Собираюсь писать рассказ, в котором изображу Ваши глаза! Убедительнейшие глаза!» (Из письма к А. Бовшек от 25 июля 1925 г., Москва).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Лолита
Лолита

В 1955 году увидела свет «Лолита» – третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты Лужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, можно уверенно сказать, что это – книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».Настоящее издание книги можно считать по-своему уникальным: в нем впервые восстанавливается фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века