Возвращение на Восток

Из речи следовало, что в соседней Иордании поднимается восстание палестинских беженцев, которые выступают против нейтральной позиции короля Иордании Хусейна в арабо-израильском конфликте. Далее Хафез Асад заявил, что Сирия всем сердцем со своими палестинскими братьями – героями, что Сирийские вооруженные силы не останутся в стороне.

«Что значит, не останутся в стороне? Правильно ли я понял, что сказал президент Сирии Хафез Асад?» – сомневался и недоумевал Олег.

Все услышанное по радио он по возможности подробно и аккуратно записал в тетрадь дежурства.

Что же до «палестинских героев», о которых говорил сирийский лидер, то у нашего друга на этот счет было свое собственное мнение – типичные бандиты. Здесь, в Сирии, они свободно разъезжали, сидя на броне танков, по населенным пунктам, все в автоматных и пулеметных лентах крест-накрест. Ни дать ни взять – головорезы-исламисты! Противостояние с Израилем всколыхнуло джихад[31].

Всю ночь потом наш переводчик внимательнейшим образом слушал эфир радиостанций, но ни одна из них не подтвердила и не опровергла полученной информации. Никаких комментариев! Неужели ошибся?!

Утром, докладывая по команде, все же сделал акцент на этой информации.

Его долго и с пристрастием расспрашивал офицер связи (офицер спецслужб) посольства, прибывший специально для получения разъяснений. Но кроме того, что наш знакомый уловил ночью, больше добавить было нечего.

Прошло дней пять. О случившемся стали забывать, списав все на неопытность переводчика. И вдруг…

– Сегодня на рассвете в полном составе оставила свои боевые позиции сороковая бригада первой танковой дивизии. Направляется в сторону сирийско-иорданской границы, – докладывал Главному военному советнику САР подполковник Прохорович.

– Прошляпили! – в сердцах отреагировал генерал-лейтенант Магометов. – Почему не заметили приготовлений?

– Все произошло скрытно. Были явно применены меры предосторожности, – оправдывался подполковник.

– Скрытно… – язвительно протянул генерал. – Догнать получится?

– Думаю, да. Они прошли маршем около восьмидесяти километров, – доложил свои соображения Прохорович.

– Догнать и постараться убедить вернуться! – приказал генерал.

– Но как?! Ведь они получили приказ национального командования, – недоумевал подполковник.

– Я вам второй раз повторять не буду! – вскипел генерал. – Сам проспал, сам и возвращай! Бери машину в аппарате и марш за бригадой!

Прохорович вышел, а генерал, просидев минут пять в глубокой задумчивости, поспешил в Посольство СССР – нужно было срочно, по прямому проводу, доложить о случившемся в Москву.

* * *

Бригаду догнали часа через три. Ее головная колонна уже подходила к приграничному населенному пункту Ди-раа. Люки танков не были задраены, и хоть броня техники была перекрашена, догонявшие, а их было трое, не считая водителя-араба, сразу узнали своих подопечных командиров.

Зато арабы не захотели узнавать своих хабиров. Когда армейский джип с советскими военными специалистами попытался преградить путь командирской машине, его чуть было не протаранил танк – джип едва увернулся. И колонна прошла государственную границу Сирии.

Джип с хабирами остановился, не доезжая нескольких десятков метров до приграничной полосы. Из него вышли подполковник Прохорович, майор Александр Соколов и наш знакомый переводчик.

– Что будем делать дальше? – спросил у старшего Соколов.

– Искать телефон. Нужно доложить в Дамаск, – ответил Прохорович.

– Здесь, в гостинице, живут наши. Нужно найти их, – предложил переводчик.

– А где гостиница? – в голосе Прохоровича прозвучала надежда.

– Насколько мне известно, она здесь всего одна, – сообщил переводчик. – Мне мои друзья, кто здесь служит, рассказывали.

Гостиницу нашли сразу. Собственно говоря, это было единственное пятиэтажное здание в населенном пункте.

Войдя в фойе гостиницы, тут же наткнулись на своих. Русские хабиры как раз в этот момент выходили из столовой.

Рассказали о случившемся. Телефон был лишь на местной почте. Оттуда и звонили в Дамаск.

– Сидеть в гостинице у приемника, слушать сообщения! Ждать возвращения бригады! Докладывать любое изменение обстановки! – последовал приказ из офиса.

Хабиры и переводчики приникли к радиоприемникам.

К вечеру появились первые сообщения, из которых стало ясно, что сирийская бригада вошла в столицу Иордании Амман и ведет тяжелые уличные бои.

– Капец бригаде! – в сердцах проговорил Прохорович. – Какой же дурак лезет с танками в город?! Все пожгут, как пить дать!

…Остатки бригады поползли через двое суток. Это были жалкие, потрепанные единицы бронетехники. Вернулся лишь один командир батальона, майор Ахмед, и с ним несколько младших командиров.

Можно сказать, он чуть не плача бросился к советским хабирам и стал рассказывать, хлюпая носом, как жгли танки, стреляя в упор из окон домов. Как никаких повстанцев, которых нужно было спасать, они не обнаружили. Где командир бригады и другие офицеры, он не знал.

К концу недели из Иордании вернулось лишь одиннадцать единиц техники и порядка 50 оборванных вояк.

* * *