Возвращение в Терпилов

Отдельной строчкой в моём резюме стояла Коммунистическая партия – в ней Саша состоял целых полгода. В среду утром я направился в штаб этой организации, расположенный в центре города, неподалёку от мэрии. Это оказалось маленькое одноэтажное здание, окружённое низеньким деревянным заборчиком. Во дворе помещались деревянная беседка и несколько лавочек, выставленных в ряд – видимо, тут городские коммунисты летом проводили собрания. В прихожей по стенам были развешаны фотографии Гагарина, Шолохова, Симонова и прочих советских кумиров – все старые и пожелтевшие. Новым был лишь стенд, посвящённый годовщине смерти Сталина. «70 лет без Вождя!» – огромными красными буквами было написано в его заголовке. Сталин представлялся тут во всех возможных ракурсах – в компании Ленина, идущим по берегу реки, в Туруханской ссылке, в окружении делегатов какого‑то съезда… Я пробежал несколько строчек в одной из статей. Неизвестный автор вспоминал советские достижения и в стиле передовиц тридцатых годов призывал на головы врагов Вождя всех народов казни и пытки…

– Молодой человек, вы за документами? – окликнули меня сзади, пока я рассматривал стенд. Обернувшись, я увидел седую старушку в вязаном свитере, с толстой пачкой свежих газет в руке. – По поручению Николая Александровича приехали?

– Нет, я, собственно, по другом делу, – ответил я. – Мне хотелось бы с кем‑нибудь из руководителей организации поговорить об одном вашем бывшем сотруднике.

– Вы из милиции? – строго нахмурила брови старушка.

– Нет, я из «Терпиловской правды».

– А, из «Терпиловки»… – улыбнулась она. – Вы знаете, секретарь наш, Павел Андреевич, в мэрии сейчас, на совещании. Может, подождёте его?

– Да он мне, собственно, не очень нужен. Я хотел задать пару вопросов об одном человеке…

– Что ж, пройдите тогда в соседний кабинет, – захлопотала старушка. – Там Виталий Натанович, юрист наш, и заведующий по печати, Юрий Николаевич. Вот с ними можно поговорить.

Я вошёл в маленькое помещение, располагавшееся за обитой синей кожей дверью. Посреди него, за столом с чаем и баранками, сидели два старика, тихо беседуя. Когда я вошёл, они прекратили разговор и синхронно, как вышколенные собаки, повернули ко мне головы.

– Виталий Натанович, – обратилась вошедшая за мной старушка к одному из них – полному лысому человеку в очках с толстыми стёклами. – Вот к вам из «Терпиловской правды» пришли, примете?

– Хорошо, Вера Андреевна, – ответил тот, вставая. – Чем обязаны? – спросил с радушной улыбкой, подавая мне руку. Чайку выпьете?

– Нет, спасибо. Я буквально на пару минут, – ответил я, присаживаясь за стол. – Вам знаком некий Александр Васильев?

– Саша Васильев? – хмуро нахохлися старик. – Да, знаком. Он вот, – указал он взглядом на своего коллегу, – по газетной линии проходил, с Юрием Николаевичем работал.

– Может быть, он запомнился вам чем‑то? – спросил я заведующего печатью – седого как лунь старика в синем свитере.

– Ну так… Чем‑то, конечно, запомнился. Горячий парень, всё в бой рвался. В митингах участвовал, даже одиночные пикеты устраивал, листовки писал…

– А почему он ушёл от вас?

– Да вышла неприятная история, – отведя глаза, замялся мой собеседник. – Он тут развил активную деятельность в поддержку одного местного жителя, которого из дома выселили якобы по распоряжению Обухова… Ну, судьи нашего, вы знаете ведь, наверное?

– Обухова да, знаю. А не Сотников фамилия того жителя? – поинтересовался я, вспомнив несчастного старика, ставшего жертвой миграции лосей.

– А, так вы в курсе? Да, именно его. И вот как‑то Саша остался один в помещении редакции, и послал по факсу один документ, о чём его никто не просил.

– Какой документ?

– Дело в том, что у нас тут ещё и приёмная Ирины Сергеевны Котовасовой, депутата областной Думы от нашей партии. И она хранит в своём кабинете депутатские именные бланки. Саша без спроса взял один из них, оформил запрос от имени Ирины Сергеевны. Затем подписал и отправил в Прокуратуру области и в ФСБ, с просьбой разобраться в деле.

– И только?

– Как это – «и только»? Нет, ну вы понимаете, это же подлог! – взвился старик. – Его никто не уполномочивал. И потом – зачем такой экстремизм? Обухов, против которого он развёл эту свою деятельность, отправил оскорбительную бумажку – был уважаемым в городе человеком. Да и вообще…

– Неправильно это, – вставил старик в пиджаке.

– Да, вот именно, неправильно. Ирина Сергеевна узнала об этом и возмутилась. Да и мы были не рады. К властям, конечно, у нас есть претензии, и немалые. Но зачем эта гусарщина? У нас рабочая обстановка, мы эти вопросы решаем в нормальном служебном порядке, без конфликтов и скандалов.

– И после этого Саше предложили уйти? – спросил я.

– Да нет, он сам ушёл. Обозвал всех, нагрубил, мол, предатели мы все тут, трусы и изменники, и сбежал. В общем, человек молодой, горячий. Наверное, и по вашей линии что‑то такое натворил? – полюбопытствовал старик.

– Как вам сказать, – уклончиво ответил я. – Нам просто надо кое‑что уточнить…