Возвращение в Терпилов

 Что до моего расследования, то оно шло ни шатко, ни валко. Наблюдение за сотрудниками «Терпиловки» ничего не дало. Как я ни прислушивался к их беседам, как ни приглядывался к ним самим, но ни малейшего намёка на связь с убийствами уловить не смог. Изучение биографий моих новоиспечённых коллег, которому я посвящал по пять часов в сутки, не занятых работой, также ничего не дало. Что касается Саши, то, несмотря на свою страсть к розыгрышам, в остальном человеком он оказался относительно законопослушным. Гражданская активность отнимала у него едва ли не всё свободное время. Молодой человек всячески пользовался собственным журналистским статусом для помощи бедолагам, которых встречал на своём пути – будь то старушка, не получившая индексацию пенсии или автослесарь-кустарь, из-за попустительства властей лишившийся гаража. Часто он возмущался произволом чиновников или беспомощностью пострадавших от всевластия терпиловских вседержителей, но о том, чтобы перейти от мирной бумажной борьбы к уличным действиям, не заговаривал ни разу. Я догадывался, что не в последнюю роль тут играла его мысль, тот самый ультракоммунизм, о котором он с жаром рассказывал при каждом удобном случае. Видимо, молодого человека, как часто случается у идейных людей, по-достоевски сковывала незавершённость этой мысли, несделанность неких окончательных выводов. Вообще же, чем лучше я узнавал обстановку в городе, тем больше склонялся к мысли о том, что один политический активизм Васильева ещё не давал повода подозревать его. Всевластие и коррумпированность городской элиты, её постоянно растущие аппетиты на фоне деградации городского хозяйства, с каждым годом всё плотнее сгущали терпиловский воздух. Просто по закону физики, по тому, согласно которому застойная жара проливается обильным дождём, а сухие морозы завершаются снежной бурей, здесь должен был, наконец, подуть свежий ветер. Большинство же перемен рождается в молодых головах. Я часто задумывался, что будь я лет на двадцать младше, и живи в этом городе, и у меня, наверное, был бы такой же взволнованный блестящий взгляд, и мой голос звенел бы от негодования, и меня увлекла бы вся эта отчаянная и бесперспективная борьба за правое дело… Исследовав терпиловские блоги и форумы в интернете, я понял, что Саша со своими революционными взглядами далеко не одинок в городе. Оппозиционная борьба была главной местной темой, вокруг неё так или иначе вертелись почти все разговоры терпиловских обывателей. Время от времени протест с экранов мониторов выплёскивался и на улицы, правда пока речь шла лишь о небольших демонстрациях и пикетах. Тщательно изучив биографию Саши, я всё‑таки вынужден был согласиться с мнением Ястребцова – тайная подрывная деятельность была, кажется, не в характере молодого человека… Впрочем, один эпизод его личного дела мне всё же показался странным: семья Саши ещё в девяностые покинула город, уехав на заработки в Москву. Там его родители освоились, купили квартиру. Саша даже поступил в столице на учёбу, однако несколько лет назад ни с того ни с сего вернулся в город. Я не раз задумывался о том, что могло заставить молодого человека, только начавшего жить, отказаться от московских перспектив и отправиться искать счастья в грязный захолустный городок?..