Возвращение в Терпилов

Что же до последнего подозреваемого – Францева, то о нём я не узнал практически ничего нового помимо сообщённого мне Ястребцовым. Впрочем, некоторого внимания подробности его служебной деятельности всё-таки заслуживали. В интернете нашлись следы истории с выброшенной на свалку гуманитарной помощью, несколько видеороликов, запечатлевших выступления Бориса перед городской молодёжью и пара новостных заметок на сайте областного отделения «Единой России». До момента своего изгнания из мэрии он делал самую обычную аппаратную карьеру – участвовал в проправительственных митингах, говорил правильные речи по городскому телевидению, организовывал разнообразные показушные акции по сбору металлолома и украшению города зелёными насаждениями. Судя по постоянно растущему масштабу этих мероприятий, начальство его ценило, и с каждым разом поручало всё более серьёзные задания. Свою опалу он перенёс с удивительной лёгкостью. Не было ни скандалов, ни громких разоблачений, не присоединился он, вопреки древнему обычаю отставленных чиновников, и к какой‑нибудь оппозиционной партии. Вероятно, молодой человек всё ещё рассчитывал вернуться в городскую администрацию после того, как уляжется шум от скандала… Там у него несомненно имелись покровители – не случайно же он оказался в редакции подконтрольного власти издания. Честно говоря, я немного жалел потраченного на Францева времени – совершенно очевидно, что мотивов для убийств у него не было никаких. Пройдёт год‑полтора и та же рука, что на время скандала нашла ему тёплое местечко в «Терпиловке», поманит обратно в мэрию. И он снова будет произносить патриотические спичи, организовывать субботники и помогать своим боссам осваивать бюджеты. Не удалось выяснить одного – обстоятельств трагедии, постигшей его по словам Саши. Молодой человек, конечно, не стал бы сопереживать коллеге, если бы единственной причиной его горя было падение с административных высот, однако, никаких иных несчастий в его деле я не обнаружил. Расспрашивать напрямую я не решался, однако, Милинкевич как-то оговорился, что у Францева тяжело болеет кто-то из родствнников…

Окончив с коллегами, я занялся более подробным изучением биографий убитых. О бизнесмене Пахомове я узнал мало интересного, разве что нашёл подтверждение кое‑каким слухам об его бандитском прошлом. А вот судья Обухов занял у меня куда больше времени. Сначала я для очистки совести проверил обоих охранников, дежуривших в особняке в ночь его убийства. Если они получили взятки за соучастие в преступлении, то это должно было как‑то выразиться материально. Кто‑то из них должен был купить новую машину, сделать ремонт, съездить с семьёй на курорт. Но ничего подобного не обнаружилось. Начальник смены – Симонов через неделю после убийства устроился инкассатором в местное отделение «Стройбанка», его подчинённый в ту ночь – Филиппов, работал теперь ночным охранником на овощной базе.

Перечень же тех, кто мог желать смерти Обухова, достиг у меня к концу второй недели двадцати семи человек. И чем больше я изучал его дело, тем длиннее он становился. Для расширения своего огромного бизнеса судья не брезговал ничем. Когда вопрос не удавалось уладить относительно мирным путём, в дело шло прямое насилие – одних рейдерских захватов я насчитал не менее восьми случаев. В своих целях он активно использовал службу судебных приставов – мордовороты, похожие на тех, что напали на старика Сотникова, встречались и в описаниях других его проделок. Количество набранного материала подавляло меня, и я терялся, не зная, за что взяться в начале. В отчаянии я пытался разделить недоброжелателей судьи по классам и категориям – по силе нанесённой обиды, по влиятельности потерпевшего, по возможной близости к редакции «Терпиловки», по общественному резонансу конкретных дел, и так далее, но стройной схемы всё же не получалось. Только я начинал замечать в своих записях какие‑то законченность и логичность, как в деле обнаруживались новые факты, противоречащие прежним, и все расчёты шли прахом.

Я готовился ко второму этапу расследования. Теперь мне предстояло заняться кропотливой работой. Надо было пройтись по известным данным с частым гребнем, под микроскопом рассмотреть каждую подробность, каждую деталь дела, отыскивая упущенные при первом, поверхностном взгляде факты. Я составил перечень свидетелей, с которыми собирался поговорить в первую очередь и подготовил список вопросов к ним, поднял публикации местной прессы об убитых, принялся за подробное изучение городской политической активности… Как это ни цинично, но, занимаясь всем этим, я втайне ждал третьего убийства. Вдруг на этот раз заговорщики оставят следы, которые если не изобличат их, то хотя бы помогут понять их логику, увяжут преступления друг с другом?..