Возвышение Коли Ноликова

Ноликов отправился в другую комнату, достал из-под кровати небольшой чемодан и отнес его в коридор. В чемодане всё уже сложено. Затем он стал одеваться — брюки, рубашка с закаченными рукавами, вязаный жилет.

— Нам не надо беспокоиться, как думаешь? — сказал Пык, — А то пойдет цепная реакция.

— Не пойдет. На мне сейчас цепь разрывается. Так, я готов. Материалы для "Моховика" на июнь пришлю с человеком. Пока беру их с собой. Ждите. До связи!

И через минуту сбегал вниз по лестнице.

На дворе солнце уже палило, раскочегаривалось после холодов. Ноликов прикрыл глаза. Хорошо, что весна! Так всё замечательно продумано, что темнеющая громада Главмаша не покрывает город своей тенью — тень ложится в другую сторону. Горожанин, радуйся солнцу.

3

Славься Главмаш! Славься Главмаш!

С утра до вечера он гудит, как большое сердце. Дает работу жителям и гостям Княжих Бар. Раскинулся на северной части города, перегородил реку. Раньше река текла бесполезно, ныне она служит делу охлаждения. И княжебаре довольны, ибо из Главмаша река вытекает теплая, как парное молоко. Купается и старик и ребенок! Когда вокруг снег, на пляже всегда отдыхают люди. Спасибо Главмашу!

Один народ, один завод, один царь. Главмаш производит всё необходимое — от одежды до продуктов питания. Поработай, папа, на Главмаше — получай мальчик свой велосипед!

Чьи то трубы дымят? Главмаш печет хлеб, выплавляет гневмат. Гневмат — один вместо всего. Не надо нам пластмассы, металлы и резины. Есть у нас гневмат.

Славься Главмаш! Славься Главмаш!

Самые прочные стулья делаются из гневмата. Гневматическое оружие обратим против врагов. Гневмат любых цветов. Может быть жестким и мягким. Давай сырье!

Главмаш неуклоним в своей постоянной заботе о здоровье граждан. Каждое утро кровесборные машины "Рассвет 44" — новая модель — приезжают прямо к парадным домов, чтобы жители перед работой могли сдать анализы и убедиться в своем железном здоровье. Пусть каждый гражданин помнит, что от его здоровья зависит благополучие окружающих.

Главмаш создан учеными фирмы "Электрикус Механикус Люкс". Это труд тысяч высокообразованных людей. Много часов положили ученые на благо, чтобы всё работало как надо. Как часовой механизм. Поезда и вагонетки, рельсы и беговые дорожки. Беги, рабочий! От скорости зависит производительность. Больше гневмата. Больше зарплата. Прямая зависимость. Накорми себя и детей.

С каждым годом Главмаш становится всё больше. Больше цехов, больше умных машин, и рабочих мест тоже больше. Новые трубы смотрят в небо и создают рукотворные тучи.

Славься Главмаш! Славься Главмаш!

Под могучим Главмашем скромно примостился дворец царя.

4

Ноликов воочию видел царя дважды. Один раз — после того, как Николая выбрали председателем Союза писателей. Позвонили вечером и назначили время. Завтра, на пятнадцать минут, во дворец.

Когда царь вступил на трон, возник вопрос о дворце. На волне всеобщего ликования исцелились все разом пациенты шестой больницы, что притулилась на самой окраине, в стороне от городского шума. Огромная, обнесенная прочной стеной земля, на которой нашлось место высоким темным елям, душевным кленам, щедро раскинувшим ветки пихтам, беседкам в концах аллей, яблоневому саду, старорежимным корпусам с колоннами, трехметровыми потолками и массивными дверьми. Газеты протрубили о чудесном выздоровлении. Врачи и медсестры решили, что их профессия не нужна более и уволились. Теперь в стране есть царь и дела пойдут на лад во всех областях. Опустевшую больницу занял царь — чтобы не разваливалась. Нужен присмотр.

Годом позже вплотную к больнице стали возводить стены и здания Главмаша. Ноликов побывал во дворце, когда строительство возле больницы давно кончилось. Ветер дул и отбивался громадами завода. Из-за деревьев выглядывали его кирпичные стены и черные трубы всех сортов. Тонкие, широкие с коробочками сверху, обложенные плиткой полосатые и толстые — что оттуда можно было стрелять человеком, как из пушки — чистые и закопченные. А дальше взмывало коробище одного из главных корпусов, на пятьдесят этажей с кепкой — покрытых непрозрачными мутными стеклами цехов, решетками промышленных вентиляторов, техническими лестницами и балкончиками, открытыми форточками туалетов и серебристыми прямоугольными трубами, нисходящими из этажа в этаж, из окна в окно, из корпуса в землю. Оттуда шел постоянный шум, лязг, электрическая трескотня, короткие и долгие жужжания.

Яблоки в саду наливались спелостью и ядом, покрывались копотью — ее можно было скрести пальцем. Ёлки рыжели в считанные дни, бессильно сыпля под собой иголками. И стояли голые, враскоряку. По аллеям прохаживались люди в белом — но то были не врачи, а контролеры, царёва надежная армия.

Ноликова проводили в особый дом приемов, оставили одного в кабинете с показной библиотекой, портретом персоны на стене и зелеными обоями.