Враги креста

После взятия красными Крыма полуостров стал всероссийским кладбищем. До сих пор никому из демократов Верховного Совета Крыма не стыдно, что одна из центральных улиц Симферополя украшена псевдонимом мокрушника Бела Куна, палача сотен тысяч россиян, солдат и офицеров Белой гвардии, которые сдались в плен большевикам, джентльмены в буденовках жестоко обманули побежденных, посулив им жизнь взамен капитуляции. Но ведь и белые изощрялись в терроре, возразят объективные оппоненты. И пули в полпреда СССР в Польше Войкова всадил 19-летний русский гимназист Борис Коверда! «Никто однако не перещеголяет большевиков в их кровавом угаре», ‒ констатирует летописец гражданской войны (С.П. Мельгунов, там же, стр. 103).

Пусть не обольщает нас с экрана телевизора нынешний лидер коммунистов, будто критика коммунизма касается лишь практики, а не идей марксизма-ленинизма. Справедливость и братство в человеческих отношениях нельзя построить на атеизме, который является сущностью коммунистического мировоззрения. Вопреки фальшивому заявлению, что диктатура пролетариата всего только средство на пути к власти, мы превосходно знаем, что человеконенавистническая деспотия верных ленинцев – это диктатура не только в политике и экономике, но и диктатура над духом, совестью, мыслью, личной жизнью. Как бы не менялась, не эволюционировала сейчас коммунистическая идеократия, в корне, в своих истоках она глубоко порочна, и должна быть запрещена как партия, которая принесла человечеству больше несчастья, чем гитлеровский нацизм» (Г.П. Федотов, «Судьбы и грехи России», Спб., 1992, т.2, стр. 135).

…В брюссельском храме покоятся Библия, подаренная императрицей наследнику цесаревичу, крест, найденный в екатеринбургской шахте с нательными иконками и кольцами, образ св. Иоанна Предтечи, находившийся с царской семьей под арестом, погон государя, его полушубок-шинель.

А в Керчи, словно в пику бельгийскому обелиску, по сей день стоит монумент Войкову. Памятник как памятник, не лучше и не хуже других поделок коммунистической пропаганды. Галстучек, актуальные бумаги в деснице, пиджак застегнут на пуговицы – все изобразил скульптор как полагается по законам искусства соцреализма. Опустил лишь одну деталь: перстень с рубином, который Петр Лазаревич носил на своей руке, сняв его с одной из жертв после убийства в доме Ипатьева.

Какая Церковь нужна интеллигенции?

Под заголовком «Интеллигенция нужна Православной Церкви» «Российская газета» 24 октября 2011 года опубликовала на целую полосу интервью, взятое у председателя ОВЦС МП митрополита Иллариона (Алфеева). Из этого текста мы прежде всего узнали, что Его Высокопреосвященство «относит себя к представителям интеллигенции», поскольку «бабушка его была партийным работником». Тот, кто полагал, что монах (а монашествует Иларион не первое десятилетие) по преимуществу всю жизнь занят молитвенным стяжанием Духа Святаго, будет слегка озадачен заявлением митрополита о том, как он «всю жизнь занимался преимущественно интеллектуальным трудом»

«Интеллигенция, -‒ по мнению Владыки, ‒ очень важная составляющая нашего церковного организма. Ведь это люди, которые производят идеи и оказывают решающее влияние на мировоззренческую составляющую нашего бытия. В этом смысле интеллигенция (следовательно, и сам Владыка Илларион) всегда ‒ на передовой».

Какие плодотворные, да еще и «свежие» идеи продуцирует интеллигенция или может их внедрять в церковный организм ‒ это еще более загадочный пассаж в речах архипастыря, ибо (как нам, худоумным, до сих пор казалось), для священнослужителя все идеи сконцентрированы в Символе веры, таинствах и канонах Церкви.

В качестве «парадигмы» новых идей, питающих организм Церкви, Его Высокопреосвященство вскользь касается творчества Чайковского, Достоевского, Шостаковича. Он, как бы сожалеет, что «Литургия» Чайковского в свое время «не была Церковью принята» Но что такое Литургия? Это икона в музыке. Как работали иконописцы? Не хуже монахов (а порой и сами были, как Андрей Рублев, монахами) постились, молились, избегали похоти плоти… Петр Ильич был человек нетрадиционной секс-ориентации. Браться за сочинение «Литургии» ему было негоже. Даже, если хотел ее созданием искупить грех мужеложства. Впрочем, времена меняются, и в МП ее теперь исполняют.

В романах Достоевского, безусловно, много христианского. Не стоит, впрочем, забывать, что оптинские старцы посмеивались над псевдо-уникальной духовностью образа старца Зосимы в «Братьях Карамазовых», а Константин Леонтьев ‒ открыто бичевал в своих статьях «розовое христианство Достоевского и Толстого.