Враги народа. Затмение

– Доброго дня.

– На Земле, впереди тебя ждет еще более тяжкий путь, чем ты прошел, – грустно продолжил он:– Но за добрые дела, которыми ты выстлал свою дорогу жизни, за искренность и чистоту, за смелость, тебе дано право выбора. Ты можешь вернуться, если захочешь, а можешь уйти с нами. Неволить не станем. Решай.

Иоанн задумался. Ему больше всего хотелось уйти с этими людьми, нет не людьми, Ангелами, но чувство ответственности за других, с которыми свела его судьба, не давало сделать решение, какое ему бы хотелось. Иоанн спросил:

– А как же другие, как Митька, что будет с ним, и могу ли я их всех оставить?

– Не тревожься. Твоему другу мы поможем, укроем и защитим.

– Тогда… тогда я с вами, – с замиранием сердца провозгласил батюшка и пошел по сплетенной из яркого, ослепительного света, дорожке вслед за своими провожатыми. Наконец-то ему больше не нужно было бояться, и в состоянии затаенного ужаса начинать новый день. Наконец-то.

42.

Франция, октябрь 1919 год.

Догорали последние дни тихой, теплой осени, и эти дни были особенно ценны перед новой, снежной, холодной зимой. В это время Мишель и Люк старались не расставаться ни на минуту. Прежние чувства воскресли в душе девушки, чему она была бесконечно рада. В который раз она ловила себя на волшебной мысли, что с этим человеком, который с такой искренней преданностью и любовью смотрел на нее, ей было так хорошо, как, будто она находилась за каменной стеной, скрывающей ее от всех бед земных, боли и разочарования. Сейчас они шли рука об руку по мягкому ковру из опавшей пестрой листвы вдоль городской аллеи и разговаривали обо всем на свете.

Как-то незаметно, Люк перешел с обсуждения древних легенд и историй, на декларацию стихов о любви. Как он мог читать эти стихи! Тихий, бархатистый голос вносил в каждую строчку какой-то новый, прежде тщательно скрытый смысл, отчего даже простые слова производили завораживающее впечатление. Произнеся последние строчки, гласящие о вечной любви и верности, Люк замолчал на некоторое время. И в этом молчании каждый слышал друг друга, понимая, о чем говорит их душа.

– Ой, смотри, папенька идет, – очнувшись как от сказочного сна, пропела Мишель.

Чуть поодаль задумчиво мотал километры Жан Поль. Лицо его было не по обыкновению сосредоточено и серьезно. Казалось, какая-то нелегкая дума лежала на его сердце. Полностью ушедший в свои размышления, он не сразу заметил подбежавшую к нему дочь, и потому сильно вздрогнул, когда она звонко поздоровалась с ним.

– Это кто тут такой серьезный ходит-бродит! – прочирикала девушка.

– А, Мишель, – облегченно вздохнул Жан Поль, – а ты что тут? А… с Люком гуляли? Правильно, очень правильно.

Жан Поль старался не показывать своей озадаченности, но это удавалось ему с трудом, правда, Мишель, слишком счастливая, чтобы замечать окружающую действительность, не придала особого значения странному виду отца, девушка подумала, что он просто переутомился за своими опытами.

К ним подошел Люк. Как всегда по родному вежливый, он крепко пожал руку Жан Полю. Перекинувшись парой тройкой фраз относительно политики и погоды, оба с удовлетворением отметили, что им легко общаться друг с другом. Наконец, Жан Поль сказал:

– Дорогие мои, мне пора, пойду, а то работа не ждет. А вы погуляйте еще.

– Я тебя провожу, папенька, а то ты сегодня такой необычный, еще придешь куда-нибудь не туда, перепутав дорогу.

– Ну, проводи, детка, если хочешь.

– Люк, ты придешь к нам вечером? Мы тебя ждем на ужин, – обернулась к Люку Мишель.

– Да, точно, Люк приходи, мы тебя оба приглашаем, – оживившись, добавил Жан Поль.

– Хорошо, – засмеялся парень, тогда в семь.

– По рукам, – в один голос провозгласили Мишель и профессор.

Попрощавшись с Люком, отец и дочь медленно пошли по направлению к дому, а молодой человек, грустно вздохнув, поспешил в противоположную сторону. Как ему не хотелось отпускать Мишель даже на минуту, но иногда всё же приходилось, и в такие моменты сердце больно сжималось, боясь потерять ее навсегда.

Завернув за угол старинного здания, в котором уже несколько десятилетий располагался исторический музей, Люк пошагал по мощеной площади, чисто выметенной поутру ответственным дворником. Поднялся холодный ветер, и только что так ярко светившее теплое солнце, скрылось за набежавшими белесыми облаками. Небо стало удрученно серым и каким-то низким. Подняв воротник легкой куртки, Люк ускорил шаг, но внезапно услышал твердый окрик сзади. Обернувшись на незнакомый мужской голос, Люк поинтересовался:

– Вы меня звали?

– Тебя, – с нотками ненависти в голосе произнес незнакомец.

Глаза молодого мужчины метали искры необъяснимой ярости и брезгливости, и оттого он сейчас больше напоминал ощетинившегося волка, готового к нападению, но никак не человека.

– К вашим услугам, что вы хотели? – почувствовав недоброе и подготовившись ко всему, повторно задал вопрос Люк. Не единый мускул не дрогнул на его лице, он был способен постоять за себя, в случае чего.

– А вот что! – хрипло бросил неизвестный и коброй бросился на Люка.