Врата небесные

Пока Аврам своим глубоким и словно отлитым из бронзы голосом вел разговор, служанки, среди которых находилась и Агарь, принесли нам кушанья и питье. Время от времени Сара поглядывала то на меня, то на Агарь, словно бы говоря: «Хотя ты и делишь с ней ложе, она остается моей служанкой». Аврам не замечал этих безмолвных реплик.

Когда мы приступили к чаю из апельсиновых лепестков, Сара попросила молодую женщину присесть к нам. Та, трепеща, повиновалась. И тут ее госпожа завладела разговором:

– Аврам, я много думала о нас.

Удивленный ее торжественным тоном, он поднял брови. Она невозмутимо продолжала:

– Мы любим друг друга, как редко бывает между мужем и женой.

Я почувствовал, что этот укол адресован мне.

– И, несмотря на это, Боги и твой Бог по-прежнему не дают нам сына или дочь.

– Это временно, моя госпожа.

Она напряглась:

– Не уверена.

– Ты сможешь.

Сара смерила его взглядом:

– А ты?

Повисло молчание. Агарь в смятении смотрела на меня. В мире пастухов женщина никогда не осмеливалась говорить с мужчиной так резко. Сара по-прежнему не отводила взгляда от супруга.

– Тебе перевалило за сорок. Ты любишь женщин, во всяком случае, ты любишь свою жену и умеешь удовлетворить ее. Почему у тебя до сих пор нет детей?

Он стыдливо отвернулся:

– Я принял меры, чтобы этого избежать.

– Однако бывают случайности, особенно когда обладаешь могучим семенем…

Аврам овладел собой и ответил:

– Сара, возможно, я бесплоден.

– Тогда убедись в этом.

Мы были в замешательстве: всем троим никак не удавалось сообразить, к чему она клонит. Сара поднялась с места и, продолжая разглагольствовать, принялась вышагивать вокруг нас:

– В Стране Кротких вод я слышала об интересном обычае. Когда мужу с женой не удается получить потомство, они предлагают сестре, другой родственнице или служанке родить им ребенка. На прошлой неделе, во время разговора со старейшинами, я обнаружила, что это практикуется и среди кочевых народов. Ты это подтверждаешь?

– Э-э-э… да, – пробормотал Аврам.

Сара остановилась против служанки:

– Я очень ценю тебя, Агарь, и я тебе доверяю. Искренность моих слов докажет тебе то, о чем я сейчас попрошу: роди Авраму ребенка.

Неприятно пораженный, тот вскочил на ноги.

– Сара, не может быть и речи…

– Ты хочешь наследника, Аврам? Твой Бог нуждается в нем? Сделай его с Агарью. Я приму его и воспитаю, как своего, потому что он будет от тебя.

– Сара, ты забыла, что я люблю тебя?

– Я тоже тебя люблю, Аврам, иначе где бы я нашла смелость отступиться? Я хочу, чтобы ты был счастлив. А ты будешь счастлив, только став главой рода. Сделай Агари ребенка.

Аврам в растерянности посмотрел на молодую женщину, та в ужасе уставилась в пол. Аврам обратился ко мне:

– Что ты об этом думаешь, Нарам-Син?

Теперь мне слишком явно были видны все расставленные Нурой ловушки: одна для Аврама, чтобы опровергнуть его бесплодие; вторая для Агари, которую она подкупила своими подарками, и знала, что та влюблена в ее мужа; третья для меня, не смеющего, не выдав себя, предупредить, что Нура на протяжении многих десятилетий никогда не знала беременности. Она всеми нами манипулировала.

– Так что? – упорствовал Аврам.

От моих слов зависело развитие событий. Агарь не меньше, чем Аврам, ждала моего ответа.

– Нет ничего более возвышенного, чем жертва, принесенная ради благородного дела. Я догадываюсь, что здесь собрались четыре человека, готовых на самопожертвование. Сара решительно настроена забыть свою ревность, Агарь согласна поступиться своей зарождающейся любовью, я тоже. А ты, Аврам? Ты готов?

– Как сказать! – склонив голову, тихо проговорил он[65].

Нет смысла продолжать этот рассказ; слишком сильные страсти бушевали в наших умах. Чтобы скрыть свои мысли, все мы в смущении опустили глаза. И поспешно разошлись.

Покидая шатер, я бросил взгляд на участников этих невероятных переговоров и неожиданно осознал, как сильно ошибался, полагая, что мы все одинаково страдаем от этой тяжкой самоотверженности. Какая наивность с моей стороны!

Потому что если Аврам был подавлен, Агарь уже смотрела на него, стараясь вновь обрести былые чувства, а Нура явно торжествовала победу: ей удалось отстранить меня от своей служанки.

Проходя мимо нее, я сквозь зубы пробормотал:

– Чтобы быть абсолютно счастливой, тебе необходимо, чтобы я был несчастен?

Она улыбнулась.

* * *

Ликование Сары быстро улетучилось: ее обрадовало, что она смогла разлучить меня с Агарью, но обеспокоило, что она толкнула Аврама в объятия другой. Впрочем, вождь пастухов повел себя достойно. Стараясь не задеть ничьих чувств, он уединялся с Агарью в поставленном поодаль шатре, оставался там короткое время, а потом проводил дни и ночи со своей супругой, будто ничего не изменилось. По отношению же к потерпевшим, к Саре и ко мне, он проявлял повышенное внимание.