«Вратарь, не суйся за штрафную!». Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Приведенный выше отчет участника грандиозного побоища между польскими футбольными хулиганами опубликован на сайте польских фанатов, хулиганов и ультрас www.kibice.net. Сообщения такого рода, вероятно, не редкость, но для непосвященных они труднодоступны, поскольку появляются, как правило, только на закрытых форумах. Данный случай — исключение. Он стал возможен благодаря тому, что пользователь KibicTurista в октябре 2010 года пригласил на открытом форуме «немного освежить в памяти скандалы и события сезонов 1999–2004/2005 годов». В тот и в последующий день он перепостил много сообщений, которые нашел на других форумах — закрытых, надо полагать, так как происхождение их установить не удалось. Впрочем, приведенный выше отчет в известной степени характерен для важной области хулиганской практики и автопортретов ее участников. Он позволяет также установить один существенный предрассудок в отношении хулиганства. Очевидно, что мы имеем дело с практикой насилия, участники которой в основном — мужского пола, настроены скорее патриархально, особым интеллектом или образованием не выделяются.

При более внимательном изучении сообщения бросаются в глаза и другие детали. Написано оно очень лаконично, и вместе с тем отстраненно и самокритично. Оно написано правды ради, и правда эта для автора столь важна, что он даже требует отчетов других участников событий. Это также и оценка одной бойни в том противостоянии на стадионах и за их пределами, что с 1920-х годов в самом Кракове и во всей Польше обозначается как «священная война», в данном случае — бойни между двумя местными клубами, «Краковией» и «Вислой», и, соответственно, их болельщиками. Отчет свидетельствует, благодаря упоминанию о жителях Гданьска на стороне «Акул Вислы», жителей Познани — на стороне их противников, о важности дружеских отношений и союзов хулиганских «фирм». Наконец, он подтверждает отождествление футбольных хулиганов с определенным клубом. Важно и то, что даже здесь, на полях «священной войны», противнику — собственно, стороннику «Краковии» — не отказывают в человеческих качествах. Противники изображены как равные, иначе, нежели общий враг — полиция, выставленная трусливой, немужественной и беспомощной.

Попытаемся теперь выделить общие черты польско-европейского футбольного хулиганства. Хотя очевидно, что оно связано с футболом, — как именно связано, нам предстоит еще выяснить. В целом речь идет об одной форме субкультуры фанатов, которая использует приверженность к определенным клубам отдельных фанатских группировок, их вражду и солидарность для того, чтобы организовывать между ними непосредственные силовые «разборки» или устраивать таковые спонтанно. В известном смысле, это антитеза идеи Норберта Элиаса и Эрика Даннинга, полагающих, что футбол как феномен массовой культуры — своего рода поединок представителей, который позволяет зрителям участвовать в нем пассивно, избегая непосредственного физического контакта с коллективным противником[507]. Но у «настоящих» хулиганов все как раз наоборот: физическая схватка с враждебной противоположной стороной — настоящая цель хулиганства, в конечном счете более важная, чем наблюдение за футбольным матчем. Классический хулиган стремится, так сказать, лично, непосредственным образом участвовать в схватке представителей, вместо того чтобы за ней наблюдать[508].

С точки зрения стиля — под которым здесь подразумевается комплекс знаков и моделей поведения, отличающих молодежные субкультуры, — с 1980-х годов футбольные хулиганы ориентируются в первую очередь на британских скинхедов[509], то есть бреются наголо или носят короткие стрижки, кожаные куртки, высокие ботинки на шнуровке; женщины обычно с длинными волосами, заплетенными в косу. В самопрезентации и в образе поведения преобладают черты грубой, воинственной мужественности наряду с нерушимой верностью товарищам и стойкостью перед лицом врага. Основным наркотиком, наряду с алкоголем, служит здесь адреналин, полученный в драках и столкновениях. Стиль польских хулиганов и скинов — в значительной мере отражение того, что в 1980-х годах было известно о британских образцах для подражания польским мужчинам и женщинам[510]. В Польше периода хронической нестабильности скин-культура оказалась привлекательной, очевидно, благодаря однозначно пролетарской и вместе с тем бунтарской манере поведения и агрессивной мужественности. В отношении музыки (тема, к которой нам еще предстоит вернуться) предпочтения отчасти расходятся. В то время как британские скины одобряли прежде всего черную музыку — северный соул, ска, позже собственный вариант панк-рока, — скины польские, а с ними польские же ультрас и хулс, играют и слушают главным образом разные варианты панка, металла и собственные версии гангста-рэпа, перенятого, впрочем, не у его американских основателей, а у западноевропейских рэперов.