Времена

– Приказать не могу, но на пару дней перед вашим выступлением заберу его в «Золотой олень», если согласится, конечно. Там у нас проблемы с кухней. За свою профессию он горой, клюнет! Если нет, то и чёрт с ним. Пора с этой его принципиальностью заканчивать! А ты обратись к старшему повару. Скажешь, что от меня. Я предупрежу.

– Замётано, Витя.

3

Итак, до юбилейного вечера (собственно, не вечера, а дневного бранча, когда устанавливается твёрдая и достаточно либеральная цена на одного посетителя, и можешь есть, пока не лопнешь) оставалась ровно неделя, и команда взялась за дело. Решили встречаться через день. Первым вдохновение посетило парикмахера Сеню.

– Вы, как всегда, скоры, Сеня. Похвально! – Василий Петрович ко всем студийцам обращался на «вы». Поэт – так считал он – это высшая степень интеллигентности.

– Давайте в таком порядке, – обратился он ко всем. – Вы оглашаете название выбранного блюда, коротко излагаете содержание рецепта, затем следует ваше название блюда и текст в стихах.

– Нет проблем, – ответил Сеня. – «Огуречные кораблики». Значит, так. Делим небольшие огурцы вдоль и пополам, вынимаем мякоть и наполняем приготовленным фаршем. Затем вырезаем из салата парус, насаживаем его на зубочистку, а зубочистку втыкаем в огурец. Кораблик готов. Приятного аппетита!

Сеня откашлялся, закрыл глаза, концентрируясь:

Под парусами

Сметана, каперсы с лимоном,
Плюс лук и мякоть огурца,
Ещё добавьте кардамона
И всё смешайте до конца.

А в полость огурца вложите

(Но пусть их лучше будет два)
Форшмак из сельди в лучшем виде,
Что приготовили сперва.

Воткните в плоть шампур смелее,

Не гнётся мачта, не скрипит,
Салатный парус гордо реет
И не от счастия бежит.

Под парусом по синей глади,

Что ищет он в стране родной?
Он хочет искренне, чтоб люди
Вкушали радость и покой.

Он открыл глаза, с торжеством поглядев на окружающих. Полминуты была тишина. Затем раздались аплодисменты и голоса:

– Ну, Сеня! Пионер! Новатор! Молодец! Начало положено! Так держать!

Саша Новиков, сидевший в дальнем углу комнаты, поднял руку, но его долго не замечали. Когда же ему наконец предоставили слово, он, немного заикаясь и явно лукавя, заявил, что в общем-то, конечно, хорошо. Но… Саша набрал в лёгкие воздух и решился. Мол, ему показалось в стихотворении нечто знакомое. Помнится, он кое-какие строки уже слышал в школе.

– Александр, вам не нравится? – Не то спросил, не то возразил Новикову Василий Петрович. – Обратите внимание на ритм. Классика! А рифмы? Вложите до конца… ах, нет! Вот: до конца – огурца!

– Но, Василий Петрович, глади – люди?!

– А что вас смущает? Диссонансная рифма. Маяковский часто употреблял.

– Это конечно, – уже мямлил Новиков, – но у меня возникает невольная ассоциация, которая может появиться и у других людей. Как-то сливается звучание – «что-блюди»… В действительности слышится «что блюди», а тут ещё «блюди» рифмой к слову «глади». Глади – блюди. Так и хочется поправить: глади – бля… – Саша не договорил. – Невольно другая гласная к «блюди» просится. Уж извините.

– Не брюзжите, Александр, – отмахнулся шеф. – Ещё послушаем, что вы нам сочините. Есть ещё что-нибудь?

– Можно я? – спросила двадцатисемилетняя Ирина Арнаут. – Блюдо простенькое, но на мой взгляд, очень поэтичное. В оригинале называется «колбасные мисочки».

– А у вас?

– Я назвала «Летающие блюдца».

– Пожалуйста.

– Значит так, – скопировала женщина Сенино начало, – берём палку колбасы, лучше потолще.

Ирина показала рукой.

– А как насчёт длины? – вдруг обрадованно перебил её уже поистрёпанный жизнью капитан.

– Зависит от количества участников, – наивно отреагировала Ирина, не подозревая подвоха, и продолжила. – А главное, отрезая сантиметра по три от основного ствола, не отделяем натуральную кожицу от мяса, она очень нужна.

– Ух ты! – выдохнул Сергей, радуясь очередной речевой оплошности.

– Предположим, мы нарезали 10 кружочков. Берём затем в руки два яйца…

– Два в одну руку или в каждую по одному? – продолжал скабрёзничать капитан.

– А какая разница? – удивилась Ирина.

– Смотря какие яйца, – поосторожничал, глупо улыбаясь, Мунтян. – К тому же важно для чего и… – он сделал паузу, – у кого.

– Сергей, прекратите! – одёрнул капитана Василий Петрович. – Продолжайте, Ирина.