Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме

До сих пор мы занимались только первым измерением, связанным с нехваткой (часового) времени или существенным чувством перегруженности. Как мы видели, самое всеобъемлющее описание этого состояния дают исследования на основе дневников использования времени, в рамках которых фиксируется и подсчитывается количество времени в минутах, посвященное разным видам деятельности. Такой метод можно использовать, чтобы проследить сближение и расхождение тенденций использования времени в разных странах, у разных классов и представителей разных гендеров, а также изучать разделение труда в семье[144]. Однако в рамках такого анализа основное внимание уделяется продолжительности занятий разного типа. Этот метод уже не очень годится для анализа таких качественных аспектов времени, как темп или интенсивность различных занятий, а также их ритм и последовательность.

Сейчас я хочу рассмотреть второй из вышеперечисленных механизмов, а именно темпоральную дезорганизацию, напоминающую о важности изучения ритмов жизни или ее организации. В данном случае чувство измотанности менее заметно, чем в его существенном виде, поскольку речь идет об ощущениях, очевидным образом не связанных с абсолютной нехваткой времени. Однако оно особенно интересно с учетом той степени, в которой подвергаются эрозии коллективные социальные практики, вытекающие из институционально стабильных темпоральных ритмов.

Мы живем в обществе, в котором стандартная рабочая неделя, когда значительная часть населения работала в одно и то же время, уже не является нормой. Гибкие графики работы, работа в режиме 24/7 и работа по контракту создают проблемы согласования, так как время работы и ее местоположение во все большей степени дерегулируются и рассеиваются. С ростом нехватки времени ассоциируется и распространение работы по вечерам и выходным отчасти потому, что оно снижает способность индивидуумов увязывать график работы с социальной активностью друзей и членов семьи, а также находить достаточное количество времени для сна. В то время как группы, занимающие более высокое социально-экономическое положение, имеют возможность использовать этот рост гибкости в целях усиления контроля над своим временем, группы, обладающие более низким статусом, страдают от темпоральной фрагментации, вызванной трудом в неурочные часы.

Тем не менее обе группы испытывают сложности в плане социализации из-за ослабления единого социотемпорального порядка и соответствующей фрагментации занятий. Как подчеркивает Саутертон, если представители средних классов предпочитают заранее договариваться о встречах, представители рабочего класса используют для встреч публичные пространства, где существует высокая вероятность случайной встречи с товарищами по сетевым сообществам[145]. Однако в обоих случаях согласование становится все более проблематичным. Это означает, что человек, «показавшись» в публичном пространстве, с меньшей вероятностью встретит там друзей и знакомых, потому что они могут работать в другое время суток. (Неудивительно, что необходимым подспорьем при персонализации графика работы стали сотовые телефоны — к этому вопросу мы вернемся ниже.) Различные практики потребления также предусматривают взаимодействие в рамках социальных сетей, требующее координации. Короче говоря, проблема координации носит коллективный характер — она требует согласования практик между всеми графиками в рамках социальной сети. В этом смысле чувство измотанности является следствием серьезных проблем с координацией практик во времени и в пространстве.

Хорошей иллюстрацией является возникновение пищевых полуфабрикатов. Широкое распространение частично или полностью приготовленной пищи отражает желание сэкономить время, так как ее по большей части покупают те, у кого больше всего денег и меньше всего времени. Такие потребительские товары воспринимаются многими как решение проблемы приготовления и потребления еды в контексте насыщенного образа жизни и нехватки времени. Однако Алан Уард указывает, что они в той же степени служат ответом на перестройку пространственно-временных отношений повседневной жизни в рамках современного стремления к сокращению трудовых усилий[146]. Хотя ужины в кругу семьи сохраняют свое символическое значение в качестве важной формы общения, в наши дни они сопряжены с серьезными проблемами согласования: людям становится трудно собраться в одно время в одном месте. В нужном месте на протяжении достаточно долгого времени должен находиться не только повар, но и те, для кого он готовит еду. Эрозия институционально закрепленных порядков и фрагментация повседневных дел приводят к тому, что для выполнения всего, что требуется в повседневной жизни, нужно все больше переговоров, решений и усилий. Для значительной части населения важным делом становится планирование встреч с нужными людьми.