Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме

Наконец, обратимся к третьему механизму, порождающему ощущение дефицита времени, — темпоральной плотности. Речь идет о таком восприятии времени, которое может быть описано как жонглирование временем или многозадачность, то есть о распределении тех или иных практик в рамках заданного промежутка времени. Иными словами, определенные практики распределяются в рамках темпоральных ритмов таким образом, что это создает ощущение их интенсивного выполнения. Эта ситуация непосредственно связана с темпоральной дезорганизацией, но в данном случае упор делается не столько на последовательность дел, сколько на одновременное решение различных задач. Кроме того, при разговоре о распределении практик встает вопрос и о границах между различными практиками. Распределение практик, лишившихся четко определенных границ, по конкретным периодам дня может порождать чувство измотанности вне зависимости от того, ощущается «нехватка времени» на протяжении большей части дня или нет.

Саутертон и Томлинсон в качестве иллюстрации к этому моменту приводят итоги качественного опроса двадцати пригородных британских домохозяйств. Например, несмотря на то что одна из участниц опроса Клоэ заявила, что «в целом» она не ощущает нехватки времени, по ее словам, «иногда» она чувствует себя сильно занятой, «а в другое время — нет»:

Порой по утрам творится кошмар, и после того, как я отправляю их в школу, нужно выпить чаю и посидеть. Потом я стараюсь переделать все дела по дому, чтобы к 12 можно было идти на работу, и начинается такая же запарка, как при сборе детей в школу: ну, сами знаете — запустить стирку, кое-что перегладить, заправить постели, потом стирка кончается, и, значит, нужно все бросать и развешивать выстиранное… С работой просто, это самая спокойная часть дня, потому что нужно делать только одно дело[149].

Здесь мы видим опыт темпоральной дезорганизации, вызывающей чувство измотанности, проистекающее из того, что действия Клоэ привязаны к институционально фиксированному началу занятий в школе, а также из темпоральной плотности домашних дел. Такие примеры изобилуют в феминистской литературе, посвященной тому, как женщинам из семей с двумя кормильцами приходится постоянно разрываться между работой и домашними делами[150]. Высказывались опасения, что работающие женщины просто взвалят на себя оплачиваемую «сверхурочную работу» в придачу к имеющимся у них обязанностям по ведению хозяйства и уходу за детьми. Именно это скрывается за мнением о том, что женщины страдают от нехватки времени. Сейчас говорят уже о гендерном неравенстве в досуге.

В начале этой главы мы говорили о дискреционном времени как о важном критерии свободы и равенства. Более того, Нэнси Фрейзер указывает, что гендерное равенство необходимо переосмыслить в качестве «сложного понятия, сочетающего в себе множество различных нормативных принципов»[151]. Один из семи предложенных ею принципов, которые она считает ключевыми с точки зрения гендерного равенства, касается распределения свободного времени. Это более сложная проблема, чем кажется на первый взгляд. Учет темпоральной плотности влечет за собой пересмотр представлений о гендерном неравенстве в досуге. Ключевой вопрос состоит не только в том, что у женщин может быть меньше свободного времени, но и в том, что женское свободное время в качественном отношении может быть «менее свободным», чем мужское.

Действительно ли у женщин, как часто утверждается, меньше свободного времени, чем у мужчин? Как отмечалось выше, в США матери тратят на оплачиваемый и неоплачиваемый труд больше времени, чем отцы. Однако, как ни странно, это различие является несущественным. Анализируя данные по использованию времени из десяти стран — членов ОЭСР, мы выяснили, что различие между временем, которое тратят на «работу» (речь идет как об оплачиваемом, так и о неоплачиваемом труде) мужчины и женщины, в лучшем случае составляет минуты[152]. Неоплачиваемому труду (домашним делам, уходу за детьми, покупкам) по-прежнему свойственна сильная гендерная специализация в том смысле, что на долю женщин приходится примерно три четверти этого труда. Но при этом, как ни странно, в распоряжении женщин находится почти такое же количество свободного времени, как и у мужчин.