Времени в обрез: ускорение жизни при цифровом капитализме

Этот аргумент особенно важен в том смысле, что он выступает как противовес акценту на интенсификации оплачиваемого труда, который занимает мысли исследователей, изучающих индустриальные взаимоотношения и социологию труда. Работа по хозяйству не оплачивается и никогда не кончается, что порождает сильно гендеризованные временные рамки, не совпадающие со стандартизированным временем оплачиваемого труда. Работа по уходу за другими людьми выполняется без оглядки на часы и не может быть ускорена. «Очевидно, что непосредственное взаимодействие родителей с детьми занимает намного меньше времени, чем обязанности по уходу за ними»[158]. В то время как некоторые аспекты ухода за людьми могут быть ком-модифицированы и отданы на аутсорсинг, характер личных взаимоотношений между близкими людьми и эмоционального труда требует качественного времени. Более того, данные по использованию времени свидетельствуют о том, что работающим родителям, за детьми которых в течение какого-то времени присматривают наемные работники, не удается сократить время, которое они сами уделяют уходу за детьми, на такую же величину[159]. Вместо этого родители — главным образом матери — тратят меньше времени на выполнение домашних дел, сокращают продолжительность личных гигиенических процедур и перекраивают свое расписание таким образом, чтобы проводить с детьми не меньше времени, чем прежде. Возможно, интенсификации выполнения родительских обязанностей нам следует уделять не меньше внимания, чем интенсификации труда.

Заключение

В этой главе был рассмотрен ряд аргументов о природе и причинах ощущения нехватки времени — проблемы, тем более важной вследствие ключевого значения темпорального суверенитета с точки зрения равенства и социальной справедливости. Мы видели, что время отличается многомерным характером и по-разному воспринимается различными группами людей в современных обществах. Широкий анализ данных по использованию времени не выявляет однозначных моделей или причинно-следственных связей. Наоборот, он показывает, что для полного объяснения парадокса нехватки времени необходим учет сложного взаимодействия демографических и экономических факторов. Ключом к этому служат важные последствия выхода женщин на рынок труда и распространения семей с двумя кормильцами с точки зрения того, как домохозяйства распределяют свое время.

Таким образом, феномен ускорения невозможно понять как единообразное ощущение нехватки времени. Для многих людей, испытывающих сильный временной стресс, характерен целый ряд черт — они имеют оплачиваемую работу на полную ставку, у них есть семейные обязанности и они — женщины. Нехватку времени особенно остро ощущают те женщины, у которых непропорционально много времени отнимают семейные обязанности. И это происходит в условиях, когда все выше и выше ценится «качественное время», проводимое с детьми. Матери вынуждены сочетать свой досуг с уходом за детьми, вследствие чего их свободное время оказывается менее свободным, чем у мужчин.

Подобная многозадачность или интенсивное использование времени выявляет пределы осмысления вопроса о нехватке времени исключительно с точки зрения количества или длительности имеющегося (часового) времени. Именно поэтому я делала акцент на характере времени, поднимая вопросы темпоральной дезорганизации и темпоральной плотности. Ощущение дефицита времени может быть вызвано не столько физической нехваткой времени, сколько нарастанием проблем при попытках увязать личные дела и работу по хозяйству с наемным трудом. При использовании этого подхода выясняется, что ощущение измотанности не является единообразным, принимая самые разные формы. Дефицит времени могут ощущать работающие одинокие матери, семьи с детьми и двумя кормильцами, работающими посменно, и пары, работающие в сфере менеджмента или относящиеся к лицам свободных профессий, но ощущение сжатия времени и вызывающие его механизмы имеют разный характер. Степень, в которой можно бороться с дефицитом времени при помощи денег, также варьируется от группы к группе.