«Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина

Разделение поселка для переезда на три части приобретает фольклорную семантику начала скитаний в юдоли. Повествователь подчеркивает нелепость разора деревни. Ее жители приходят в состояние смятения, безумия. Для описания переезда характерен мотив шума: «…с надрывным ревом ползли в гору машины и тракторы <…> стучали топоры, больше обычного, чувствуя перемены, кричал скот, как всегда в дни неурядиц и непорядка, много спорили и кричали по пустякам люди, а по ночам, когда ненадолго утихал весь этот шум и гам, в наступившей тишине принимались выть собаки» [С. 199—200].

Новый поселок подчеркнуто не имеет своего лица. Это типовое лесопромышленное поселение. «Здесь не пашут и не сеют, а лес валить можно в любую погоду» [С. 228]. Оторванный от родной почвы, патриархальный уклад жизни переживает старение – описание избы, облик пожилых родителей. Смена образа мира приводит к фрагментации реальности в восприятии героя: «Лишившись чего-то главного, основного, какого-то центра, собиравшего их воедино, в один круг, они (родные места. – П.К.) разбрелись кто куда, превратились в отдаленно знакомые, постаревшие от времени уголки и казались всего лишь воспоминаниями, которые также могут явиться где угодно» [С. 232].

Отрыв от природы, ускорение ритма жизни (суета, нетерпение пассажиров на теплоходе, образ электрички и т. д.) детерминируют, по В. Распутину, нравственные проблемы современного общества, душевную трагедию поколения: «Почему мы во вред себе не хотим замечать то, что нам необходимо знать и видеть в первую очередь? Почему так много времени мы проводим в хлопотах о хлебе едином и так редко поднимаем глаза вокруг себя и останавливаемся в удивлении и тревоге: отчего я раньше не понимал, что это мое и что без этого нельзя жить? И почему забываем, что именно в такие минуты рождается и полнится красотой и добротой человеческая душа?» [С. 196].

«"Вниз и вверх по течению" в силу определенной неразвитости центральной проблемы, некоторой камерности повествования, не имело широкого читательского резонанса, но это произведение послужило своеобразным «эскизом» к повести В. Распутина «Прощание с Матерой"… – полагает Б.М. Юдалевич[114]. В.Я. Курбатов пишет: «…есть тут и тонущее кладбище, и разор деревни, и разлучение старух друг с другом и деревней, и тоска нового поселка. Нет только готовности души, нет определенности в миропонимании. И нет ее не только у героя очерка, Виктора, а и у самого автора, который бьется в этом автобиографическом отражении и никак не найдет места»[115].

Данный очерк можно признать своеобразным рубиконом, обозначившим коренную трансформацию мировоззрения B. Распутина в результате личной духовной драмы – уничтожения в 1967 г. родной деревни Аталанка в связи с запуском Братской ГЭС. Как тонко и точно отметил в 1978 г. В.П. Астафьев, в повести «Вниз и вверх по течению» «…Распутин, завершив очень важный печальный этап в работе, как бы отошел чуть в сторону, чтобы взглянуть на ту дорогу, какую он сам себе торил, да и поразмыслить о дальнейшей своей судьбе, стало быть, и о судьбе родной земли»[116].

Очерки начала 1960-х годов – живые свидетельства рождения новых городов, масштабных преобразований сибирского края и всей советской страны; очерки о Тофаларии, проникнутые светлыми лирическими нотами и жизнеутверждающим пафосом, постепенно приобретали качества художественной прозы и, безусловно, были значительным этапом в становлении В. Распутина как писателя: «…от фактографического очерка я переходил к рассказу. К увиденному и услышанному журналистом я стал как бы добавлять "от себя". Во мне словно проснулось авторское «я». Я стал ощущать себя наряду с героями моих очерков и рассказов»[117].

Исходным моментом мировоззренческой эволюции В. Распутина послужило обостренное внимание к феноменальному. В основе трансформации картины мира писателя лежит приближение к реальности, вектор которого составляет постижение человека, начиная с узко социального аспекта. Как и в классических повестях и рассказах, в центре комсомольских очерков и очерков о Тофаларии оказывается персонаж, характер которого, насколько это возможно, старательно прописывается молодым автором. В 1965 г. в «Красноярском комсомольце» выходит новелла В. Распутина «Имена» о матери, потерявшей в Великую Отечественную войну трех сыновей[118]. Младшего, который не был на войне, она называет именами погибших детей. Писателя интересует характер женщины, ее глубокие душевные процессы. Именно постепенное и целенаправленное постижение характера в его связях с социальным и природным началами формирует картину мира писателя, определяет его взгляды на реальность и свое место в ней.

Онтологическая составляющая мировоззрения складывается в 1960-е годы (открытие природного топоса) и получает полное развитие в повестях, рассказах и очерках зрелого периода творчества.