«Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина

«Из уродливого скопища людей в таежное безлюдье»: природное и мифологическое в публицистике зрелого периода творчества

Онтологические представления В. Распутина, воплощенные в основных очерках 1980 – начала 2000-х годов (очерки, вошедшие в сборник «Сибирь, Сибирь…», «Миллионолетия Рольфа Эдберга»[119], «Вниз по Лене-реке»[120], «Громкое имя – Сибирь»[121], «Байкал передо мною»[122] и др.), могут быть интерпретированы при помощи понятия «биосферы». Эта категория, введенная в оборот естественно-научного и философского сообществ в 1875 г. Э. Зюссом, означает одну из оболочек планеты, «область активной жизни» и описывает живые организмы и среду их обитания (нижняя часть атмосферы, гидросфера и верхняя часть литосферы) в аспекте динамического единства. Приведенными понятиями, следовательно, можно обобщить всю совокупность объектов живой и неживой природы, изображаемых писателем и составляющих в целом авторскую картину природного мира. В нее входят, во-первых, живое вещество – представители биологических царств флоры и фауны: деревья (тайга), прочие растения, животные (байкальская нерпа, различные виды рыб, микроорганизмы, тундровый песец, олени и пр.). Во-вторых, объекты тропосферы: байкальские ветра. В-третьих, объекты гидросферы: Байкал, Телецкое озеро, реки Ангара, Катунь, Индигирка, Лена, Енисей, Тобол, Обь, Иртыш, Бия, Иркут и др., Васюганские болота. Наконец, в-четвертых, объекты верхнего слоя литосферы: пик Белуха, остров Ольхон, скала Саган-Хушун, Шаман-камень, равнины, тундра и т. д. В систему онтологических представлений писателя включается область трансцендентного.

Картина природного мира может быть классифицирована по трем основным уровням: «онтологическому», «географическому» и «хозяйственно-экономическому». Первый уровень можно также назвать «категориальным». Здесь писатель размышляет о природе вообще, об ее фундаментальных свойствах, многообразных формах, связях и отношениях, выстраивает иерархию бытия. На втором уровне категориальные представления о бытии переносятся на понимание природы Сибири. Третий уровень касается современной судьбы природной среды региона и связан с экологической и морально-этической проблематикой. Такое разделение носит условный характер, выделяемые уровни тесно взаимосвязаны и перетекают друг в друга.

Центральное место в онтологии В. Распутина в 1980-е годы занимает авторский космогонический миф, согласно которому Бог начал сотворение мира именно с Сибири «и повел его широко, броско, не жалея материала, и только уж после, спохватившись, что его может не хватить, принялся выкраивать и мельчить»[123]. Озеро Байкал в одноименном очерке называется «мерой щедрот» господних, «которой мерил, чему сколько быть от него»[124]. Человек при этом предстает венцом мироздания. Как полагает писатель, Бог замышляет его еще в начале космогонии, чтобы было кому любоваться совершенными результатами творения. Весь предшествующий человеку процесс созидания мира подготовляет его явление. Такое предназначение человека как субъекта эстетического созерцания предполагает его чувственность, духовность и нравственность. В этом сюжете представления о бытии явлены тремя сферами – областью трансцендентного, природной средой и антропосферой.

Трансцендентное (Бог, вечность) только заявлено в форме художественного образа и никак не детализируется автором. Реальность потустороннего в концепции писателя проявляется в мире посредством объектов живой и неживой природы. В выдержках из «Байкальских дневников» природа осмысляется как опосредующее звено между Богом и человеком. С точки зрения В. Распутина, не соединившись с ней в деле «препровождения души», человек не сможет совершить акт трансценденции: «Она не пустит»[125]. Повсюду в сибирской природе писатель видит рассыпанные знаки потустороннего. Например, Байкал обладает «многоверстными письменами», способность к чтению которых была утеряна современным человеком[126].

Природа Сибири – совершенный и исключительный в своей красоте и богатстве, стабильный и внутренне упорядоченный универсум. Он существует в пространстве вечности, не имеет своих автономных границ и органически включен в систему мироздания. К примеру, размышляя о Байкале, В. Распутин пишет, что «многими и многими чувствительными капиллярами связан он со всем огромным миром, видимым и невидимым, который нам до конца не дано постичь»[127]. Сакральным содержанием при этом обладают только объекты неживой природы – тропосферы, гидросферы и литосферы. Биологические организмы, в том числе растительные, выступают равноправно сосуществующими обитателями символических ландшафтов.