Время-не-ждет

Let 'em sue and be damned.	Пусть подают, черт с ними!
We'll be busted higher'n a kite or on easy street before they can get judgment."	Раньше чем суд вынесет решение, мы либо вылетим в трубу, либо будем плавать деньгах.
And to Wilkinson: "Take off that owl boat.	- Отмените ночной катер, - заявил он Уилкинсону.
Let the public roar and come home early to its wife.	- Ничего, пусть пассажиры скандалят - пораньше к жене будут возвращаться.
And there's that last car that connects with the 12:45 boat at Twenty-second and Hastings.	И последний трамвай на линии Двадцать Вторая -Гастингс не нужен. Как люди попадут на катер, который отходит в двенадцать сорок пять?
Cut it out. I can't run it for two or three passengers.	Наплевать, я не могу пускать трамвай ради двух-трех пассажиров.
Let them take an earlier boat home or walk.	Пусть идут пешком или едут домой предыдущим катером.
This is no time for philanthropy.	Сейчас не время заниматься благотворительностью.
And you might as well take off a few more cars in the rush hours.	И заодно подсократите еще малость число трамваев в часы пик.
Let the strap-hangers pay.	Пусть едут стоя.
It's the strap-hangers that'll keep us from going under."	Пассажиров от этого меньше не станет, в них-то все наше спасение.
And to another chief, who broke down under the excessive strain of retrenchment:- "You say I can't do that and can't do this.	- Вы говорите, этого нельзя, того нельзя, - сказал он другому управляющему, восставшему против его свирепой экономии.
I'll just show you a few of the latest patterns in the can-and-can't line.	- Я вам покажу, что можно и чего нельзя.
You'll be compelled to resign?	Вы будете вынуждены уйти?
All right, if you think so I never saw the man yet that I was hard up for.	Пожалуйста, я вас не держу. Не имею привычки цепляться за своих служащих.
And when any man thinks I can't get along without him, I just show him the latest pattern in that line of goods and give him his walking-papers."	А если кто-нибудь думает, что мне без него не обойтись, то я могу сию минуту вразумить его и дать ему расчет.
And so he fought and drove and bullied and even wheedled his way along.	И так он воевал, подстегивая, запугивая, даже улещая.
It was fight, fight, fight, and no let-up, from the first thing in the morning till nightfall.	С раннего утра до позднего вечера шли беспрерывные бои.
His private office saw throngs every day.	Целый день в его кабинете была толчея.
All men came to see him, or were ordered to come.	Все управляющие приходили к нему, или он сам вызывал их.
Now it was an optimistic opinion on the panic, a funny story, a serious business talk, or a straight take-it-or-leave-it blow from the shoulder.	Одного он утешал тем, что кризис вот-вот кончится, другому рассказывал анекдот, с третьим вел серьезный деловой разговор, четвертого распекал за неповиновение.
And there was nobody to relieve him.	А сменить его было некому.