Время невысказанных слов

Мы смеялись таким обволакивающим веселым смехом, что зал, казалось, мог разрушиться от нашего хохота, как в мультиках под оглушительный грохот рушились замки злых колдуний. Смиринсткий привычно в сторонке ждал, пока пройдет буря.

— Ну все, все… — сказал он, когда меня, весьма потрепанную, оставили в покое. — Я думаю ради такого события, как возвращение хореографа и исполнителя главной роли, надо устроить прогон начальных сцен. Максута, на сцену!

Актеры захохотали.

У Вересаева было такое выражение лица, как будто бы он не знал, что лучше: убить нас или засмеяться.

— Милая рубашечка, Максута, — заметила я, поднимаясь на сцену. — Ну что, наш выход?

— И она… пела!

— Пела? Не может быть.

— Да серьезно вам говорю. Вошла и сходу — запела!

— И как это было?

— По-моему прекрасно…

— Хватит, преувеличивать-то! — возмутилась я. — Просто хорошее настроение.

— Ну… это все объясняет, пожалуй. Никогда не слышала, как ты поешь, это значит, что мы так редко удостаиваемся чести видеть тебя в хорошем настроении? — поинтересовалась Владилена.

— Просто оно давно уже не было настолько хорошим! Это значит, что произойдет что-то хорошее! — заключила я, чмокнув хозяйку в щеку.

— Скорей бы… — вздохнула хозяйка. — А то, знаете, неладно что-то в нашем королевстве…

Прозвенели колокольчики.

— Иди, работай.

— Боюсь, что… — Анатолий замер с открытым ртом.

— Ну что, что с вами случилось сегодня? — нетерпеливо повернулась хозяйка и тут же заорала: — Подлый трус!

— Мишка! — Я пролетела через кафе и бросилась к нему на шею. Другие официанты, мало знакомые с ним, и немногие в этот предобеденный час посетители, лишь насмешливо наблюдали за этой авансценой.

— Тебя просил я, быть на свидании, — запел он, — мечтал о встрече, как всегда. Ты улыбнулась, слегка смутившись, сказала…

— Да, да, да, да!

— Я не вовремя? — он закрутил меня.

— Ты как всегда кстати! — я сделала огромные глаза. Мы расхохотались, прошли к бару.

— Подлый трус, Подлый трус… — покачала головой Владилена. — Как ты смел пропадать всю неделю!

Мишка заломил шляпу на затылок.

— Друзья мои, вы не поверите, что со мной было.

— Можем предположить, судя по тому, что рассказывала твоя жена, — отметила хозяйка.

— Владушка, дай мне высказаться! — простер к ней руку певец.

— На! — Владилена стукнула его по протянутой руке.

— Дело было так, — оживилась «пропажа». — В последние недели меня закрутила эта дура-хандра! Ну, думаю, погоди, Михал Андрееч, поглядим, что получится, рано пока выводы делать… И отправился с друзьями на дачу.

— Ушел в запой, — кивнула Владилена.

Мы с Анатолием со смехом переглянулись.

— Ну, ладно, в культурный запой, — поправилась хозяйка.

— Хоть ты и не благодарный слушатель, продолжу…. - поджал губы певец. — Ну значит, сидели там два дня. Ну и понесло меня на третьи сутки в лес…

— Опять же дура-хандра, — не выдержала Владилена.

— Она, не иначе. Сам не помню по каким дебрям я там блуждал, но…в общем, свалился в какой-то то ли люк открытый, то ли в подвал.

— В лесу, — кивнула хозяйка.

— Там дом стоял! — завопил Миша. — Я на дом какой-то вышел!

— Дальше!

— Очнулся — не знаю где, не знаю, сколько времени прошло. В общем думаю, надо выход искать. Подвал-то видно закрыт был, лестницу я не нащупал, по которой спустился.

— Ну то есть упал, — подхватила Владилена.

— То есть упал! — закатил глаза певец. — Что ты цепляешься? Я все правильно рассказываю. Зато нашел дверь из подвала. А там, матушки мои, катакомбы! Везде еще свет приглушенный. Ну, думаю, куда-то же я все равно выйду, это же обычный дом! Ну и вышел.

— И что там было?

— Ничто — кто. Какая-то секта — по-другому и не назовешь, серьезно. Сидят двадцать чудиков в круг в каких-то плащах — на заказ они их, что ли шили? — и бормочут…

— Что бормочут-то?

— Да я и не понял сначала. Потом один из них говорит, видимо главный: у нас, мол, есть новоприбывшие, давайте послушаем, о чем они хотят рассказать. Там троица сидела, отдельно от круга, я их тоже сразу заметил. Ну вот эта троица приблизилась к кругу и им место уступили. И тот, главный, им говорит: давай, мол, с тебя, Иван, начнем. И один из них начинают свою эпопею. И как он был моряком, как жена его на суше ждала, а как он ее любил, но редко дома появлялся. А однажды она не выдержала и ушла от него. Скрылась в неизвестном направлении с ребенком. И остался он семьи. Запил с тоски, на работу его брать перестали. Так и оказался здесь.

Вторая рассказывала, как ее сын — любитель игровых автоматов — их квартиру проиграл, оставил ее. У третьей все родственники умерли, она сама в веру ударилась. В общем, страсть. Понаслушался я этой ереси и сбежал. Еле выход нашел. Все страшно было, что меня заметят и оставят там, хотя кому я был нужен? Но страшно было, что заманят меня, я ведь тоже с этими мыслями часто просыпался раньше. Ну, что не нужен никому, что дело мое — петь по кабакам — мерзость, которой и денег-то не заработаешь, семью не прокормишь, личного удовольствия не получишь. Эти мое слабое место бы просекли и быстро… Кто знает, может, они бы мне дорогу другую проложили своими речами…