Время первых. Судьба моя – я сам…

11 января 1964 года я стал майором. Приближалось мое тридцатилетие. Но как все поменялось за последние пять лет. Двадцать пять лет я отмечал в общежитии. А вот тридцатилетие праздновал уже в отряде космонавтов. Юра Гагарин опоздал и пришел с огромным букетом сирени. У нас был закон – опоздавших прямо в одежде окунали в холодную ванну. После этого дали ему полстакана водки, чтобы не простыл.

Хорошо погуляли… В три часа ночи я проводил Юру, и он предложил:

– В семь утра поедем кататься на водных лыжах.

Действительно, к назначенному часу он был готов: сходил в гараж, заправил машину, загрузил ее водой, продуктами и звонит:

– Давай, поднимай Волынова и Горбатко, жду.

Встречаемся, у него – ни в одном глазу. Как будто и не праздновали ничего накануне.

Приехали на водохранилище. У Юры был катер – его ему в 1965 году датчане подарили. Они же подарила ему и водные лыжи, и они стали его любимым видом спорта. Мы ходили на Пирогово на водных лыжах. Для Москвы это было непонятно, в новинку, но это был такой восторг!

А катер Гагарина «Дружба» назывался, но для катера нужна была стоянка. Частных клубов и платных стоянок для водных судов в Советском Союзе не было. И Гагарину, подполковнику ВВС, ничего не оставалось, как позвонить в Центральный спортивный клуб ВМФ и попроситься туда на постой. Причалы ЦСК ВМФ располагались на берегу Химкинского водохранилища, примерно посередине между станциями метро «Речной вокзал» и «Водный стадион».

И, между прочим, именно по инициативе Гагарина при Спортивном комитете СССР была создана Всесоюзная федерация воднолыжного спорта. И это он увлек водными лыжами своих коллег. От должности президента федерации он отказался из-за занятости, зато был председателем технической комиссии и очень переживал, что его любимый вид спорта долго считался «западным пижонством». И, кстати, потом, до 2005 года, летчик-космонавт Геннадий Стрекалов был почетным президентом Федерации.

Ну а тогда прекрасный получился день, фотография осталась – Гагарин за штурвалом, а мы с Борисом Волыновым пьем за капитана. И вообще я не помню, чтобы на мой день рождения дождь шел или холодно было. Кстати, 30 мая еще родился Петр Великий. Вот какой человек в этот день появился на свет, только тремя веками раньше…

Глава четвертая Полет на «Восходе-2»

Перед полетом

Перед полетом, во время которого я должен был выйти в открытый космос, я прекрасно понимал, на что иду. Накануне на орбите взорвался испытательный корабль. Кроме того, у космонавтов есть примета: если по дороге на работу встретишь женщину – день пойдет насмарку. И вот в день старта, 18 марта 1965 года, на космодроме мы с Павлом Беляевым встречаем даму. Откуда она здесь? Выяснилось, что это директор киностудии «Центрнаучфильм», однако ситуацию это не спасало. Мы с Павлом, как положено, поплевали через левое плечо, но приготовились к тому, что в полете будет несладко. И точно – за сутки на корабле случилось несколько аварий.

Кстати, это Сергей Павлович Королев запрещал быть женщинам на космодроме, а мы выходим из дверей, и навстречу нам идет рыжая баба. Она была директором фильма, который снимали. Но она прошла – и все. Я говорю:

– Паш, ты знаешь, нормально все будет, но накувыркаемся мы там с тобой, поверь мне.

Вот именно так я ему и сказал. И как она там образовалась, никто не знает. Более того, экипаж выходит на посадку, а она идет навстречу и не пропускает. Это мы ей дорогу уступили – иди, красотка. А потом, когда начались неприятности, когда у нас отказала система спуска, и все не знали, чем это кончится, она сидела и рыдала: «Это я виновата, это я виновата, из-за меня все».

Павел Беляев

Павел Иванович Беляев. Есть целая наука – психологическая совместимость. Если построить все экипажи по совместимости, «Восход-2» будет идеальным. Я ни минуты не сомневался в Паше. Ходили слухи о распоряжении Королева, что если с Леоновым что-то случится, если он не войдет обратно в корабль, бросать его и возвращаться. Это все – выдумки журналистов. Такого не было абсолютно. Но Паша мне потом сказал, что скорее бы застрелился, чем вернулся один.

Паша так и сказал: «Я бы один, без тебя, не вернулся». И я ему верю. Мы эту схему несколько раз отработали: я человека, потерявшего сознание, изображал – просто как труп лежал, а он корабль разгерметизировал, в шлюзовую камеру выходил. Поскольку фал у меня был прикреплен по центру, надо было перецепку делать – он за плечи его зацеплял и меня затаскивал. Это, я вам доложу, страшно тяжелая работа: такой на земле ни у шахтера, ни у металлурга – ни у кого нет, но мы с ней справлялись, и я был на сто процентов уверен: если что-то со мной случится, Паша все, что необходимо, сделает…