Время первых. Судьба моя – я сам…

Потом видел – было снято крупным планом лицо Дональда Слейтона, когда он говорит: «Слушай, зачем ты обманул? Лучше бы была водка!» Но никто не верит, что мы не пили водку. Никто.

А у нас реально ни грамма спиртного не было. Хотя академик Олег Георгиевич Газенко, основатель космической медицины, был убежден: немного коньячку на орбите не помешают.

Был такой момент. Когда летали Лебедев и Березовой, им обоим исполнялось в полете по сорок лет. На грузовом корабле я решил тайком отправить им коньяк: в булке хлеба вырезал середину и спрятал туда фляжку.

Так потом Валя Лебедев написал «Теорию употребления коньяка в космосе»: надо взять бутылку в рот, сделать резкий кивок головой – будет ровно тридцать граммов. И это напечатал в научном журнале!

Идет коллегия министерства. Министр Афанасьев чернее тучи. Показывает журнал:

– Кто это сделал?

Я встал и говорю:

– Сергей Александрович, это я сделал. Они так долго уже летают, им по сорок лет, бутылка коньяку на целых полгода…

А из зала кричат:

– Мало! Мало!

Встает генеральный, Юрий Павлович Семенов, и говорит:

– Алексей со мной это обсуждал. Я согласился, и мы отправили эту бутылку коньяку.

Выручил.

А, кстати, категорический запрет на спиртное в космосе был связан с системой регенерации воздуха. Если без технических подробностей: большое количество спирта может привести даже к пожару. Поэтому космонавтам на борт доставляют элеутерококк. Это чистое лекарство.

С участием Центра подготовки космонавтов был создан бальзам «Алексей Леонов». Там – оригинальная композиция, с ароматом трав и настоем целебных растений.

Я участвовал в разработке этикетки. И, кстати, этот бальзам получил высокую оценку космонавтов, полярников, подводников, да и вообще ценителей оригинальных напитков.

Этот «космический» напиток, уникальный по своему составу, давал энергию в полете и после посадки.

Пресс-конференция

Перед началом пресс-конференции мы со Стаффордом выступили с заявлениями.

Том Стаффорд сказал:

– Мы счастливы работать сегодня в космосе по программе ЭПАС. Успех полета, который сейчас наблюдают Америка, СССР и весь остальной мир, есть результат воли, сотрудничества и усилий правительств наших стран, руководителей этой программы, а также инженерно-технических работников и других специалистов. Вчера, когда я первый раз открыл люк и сказал «хэллоу» Алексею и Валерию, я подумал, что, открывая люки в космосе, мы открываем новую эру в истории человечества. Как будет дальше развиваться эта эра, будет зависеть от воли, усилий и веры народов обеих стран, народов всего мира. Я уверен, что у этой веры хорошее будущее. Для меня истинное удовольствие участвовать в этом полете, работать с советскими космонавтами.

Мой ответ был такой:

– Мы, представители двух стран, участвуем в этом совместном полете благодаря тому, что наши народы и правительства хотят работать вместе в духе сотрудничества. Многие специалисты в США и в СССР вложили огромные усилия, чтобы мог состояться этот полет. Он станет важным шагом на бесконечном пути исследования космического пространства объединенными усилиями всего человечества.

Потом, уже отвечая на вопросы журналистов, я сказал:

– Я сегодня шесть часов пробыл на космическом корабле «Аполлон». А до этого очень много раз бывал на нем на тренировках. Как летчику и как космонавту мне очень нравится этот корабль. «Аполлон» уже показал себя. Это надежный корабль, позволяющий решать много различных задач, в том числе и сложную задачу, связанную с облетом Луны и посадкой на ее поверхность. Сегодня я увидел его в космическом полете. Мне нравятся его возможности по проведению наблюдений – у него много иллюминаторов для наблюдения Земли, его оборудование.

Потом нас спросили, в какого рода космических полетах мы хотели бы еще участвовать? Я ответил так:

– Я глубоко уверен, что сейчас все – и те, кто летает на космических кораблях, и те, кто не летает, а смотрит на нас, слышит нас, – являются участниками лишь начала большого человеческого пути в космическое пространство. Мне, конечно, хотелось бы еще побывать на каком-нибудь космическом корабле, который мог бы летать длительное время вокруг земного шара, чтобы глазами художника посмотреть на многообразный лик нашей Земли, на ее разнообразные краски, запечатлеть это в своей памяти, донести до людей. Хотелось бы побывать на высотах больших, чем те, на которых мы сейчас летаем. Оттуда Земля выглядит совсем по-другому. Я думаю, что у нас есть еще запас сил и возраста, и мы все-таки поучаствуем в дальнейших космических полетах.

Ответ Стаффорда: