Время просить прощения

Миновав один коридор и какую-то комнатку, мы, наконец, остановились у пролома в стене. Когда-то здесь было окно, теперь – просто дыра от потолка до пола. Лежа на куче мусора и битого кирпича, вперемешку с осколками разных досок, мы осматривали улицу. Точнее, вокруг были железнодорожные пути с остатками вагонов и даже, кажется, парой паровозов. Увиденное не радовало от слова совсем. Немцев реально много, а что нам делать? Так и спросил у Ивана.

– Где винтовка? – спросил он хмуро. А ответить мне было нечего, так как я ее где-то потерял. – Ползи назад, я там, за стеной, автомат видел, кого-то из наших, видно, убило, хватай оружие – и назад. Да посмотри, может, и убитый рядом, тогда захвати его подсумки или сидор. Понял? Бегом давай, надо продать жизнь подороже.

И в этот момент я понял: все, здесь я, скорее всего, и закончу этот этап моей жизни. Откуда только взялась сила воли и храбрость, ведь я последовал приказу Ивана и направился искать автомат. За спиной услышал начавшуюся стрельбу, это Иван вступил в бой.

Оружие я нашел, не ошибся Ванька, когда его заметил. А вот хозяина автомата, как ни глядел, рядом не было. Зато нашел какую-то небольшую, но тяжелую холщовую сумку и прихватил ее с собой.

– О, молодец, гранаты нашел, – увидев меня, крикнул Иван. Это он, скорее всего, о сумке. Я заглянул в нее и правда обнаружил там гранаты. – С автоматом справишься?

– Лучше покажи…

– Все как обычно. Прижимаешь, нажимаешь сюда – и враги падают. Ну, о том, чтобы направлять ствол в их сторону, думаю, не нужно говорить?

– Я понял. Скажи, Вань, а почему нас заставляют тут умирать? – спросил вдруг я.

– Почему умирать и кто заставляет? – словно не поняв моего вопроса, спросил солдат. – Нам нужно защитить город, а не умереть. Гибнем, потому как немец силен, а мы еще и воюем плохо. Да и маловато нас, в прошлом году столько людей потеряли.

– Так можно же отступить, собрать побольше людей и техники и тогда уж воевать?

– Ты знаешь, когда война началась? – увидев мой кивок, парень продолжил: – Больше года отступаем, полстраны сдали, примерно с такими мыслями, как у тебя. Нет, нужно уже стоять. Знаешь, когда мы бежали в прошлом, да и в этом году, проходя деревни и села, что оставляли немцам, не могли людям в глаза смотреть. Старики, женщины и дети, все ждали от нас помощи, ждали, что мы их защитим, а мы драпали. Понимаешь? Драпали! Стыдно это, Сева, очень стыдно. На кого мы оставляли бедных людей? А ведь это чьи-то родные и близкие! Из воздуха солдат не взять, их нужно набрать, обучить, сделать для них оружие и боеприпасы, технику. Времени на все это где взять? Вот и воюем с колес, тут рота, там взвод, а что поделать? Я верю, что где-то именно сейчас собираются полноценные полки и дивизии, а может, и целые армии. Мы должны дать им возможность подготовиться. Если и умрем, то не просто так, а защищая Родину и надеясь, что те, кто придут после нас, отомстят и разобьют врага. Ладно, смотри, опять мины полетели, наверное, сейчас атака будет. Занимай позицию, найди дырку в стене и готовься…

Ничего сделать я не успел. Едва закончился обстрел минами, мы услыхали, как стрельба идет в самом здании вокзала. Казалось, что стреляли где-то вообще под нами, а мы никого не видели. Когда в коридоре, где были в этот момент я и Ваня, появились немцы, я просто застыл. Они не стали тупо идти вперед, а что-то кинули в нас. Увидевший это Иван, не раздумывая ни секунды, рванул в сторону, туда, куда упало то, что швырнули немцы. Падая на пол, он повернул голову на меня и… улыбнулся. Грохнуло, небольшое облачко дыма вырвалось из-под тела Ивана, вжикнули несколько кусочков металла, ударяясь о стены, и все стихло.

Я стоял как столб и смотрел на то, что еще минуту назад было солдатом и просто человеком. А в следующую секунду в дверном проеме вновь появились немцы, и их автоматы были направлены в мою сторону. Я даже шевельнуться не успел, как сразу три автомата выплюнули в мою сторону тяжелые пули, и мое тело затряслось от попаданий. Два, три, шесть, дальше я уже не соображал, так как отправился в путешествие в будущее. Назад. Домой. Но перед глазами так и остался взгляд Ивана, с улыбкой на лице отдавшего жизнь за…

Сталинград… Хотелось подумать, что я узнал? Как вообще было там, в Сталинграде, но нет, не могу. Сколько я там пробыл? Сутки, двое? Сколько человек убили у меня на глазах, рядом, в соседней комнате или яме? Как в России люди не кончились за эту войну? Господи, сколько вопросов, а ответов нет вообще.

Главный вопрос один: сколько мне еще такого предстоит повидать? Ведь я уже видел столько, что не каждый взрослый мужик видел за свою жизнь. Как деду удалось такое? Черт, опять один и тот же вопрос.

Фанатичное сопротивление солдат Красной Армии, умиравших за… за Родину? В том мире, где я живу сейчас, это понятие давно размыто, эфемерно. Какая Родина? Родина там, где хорошо. Но вот тогда люди не выбирали себе Родину. Жили, работали и умирали там, где родились. Правильно это? В голове каша, ответа я не знаю.