Время шинигами

«Ну и что, если Вселенная схлопнется?» – подумала я. Мир без Нивена не стоил того, чтобы его спасать.

Я сжала руку в кулак и втянула нас в очередную заморозку времени.

Весь мир вдруг треснул пополам, как переполненный кипятком стакан.

Над головой раздался оглушительный грохот, и давление в моем черепе снизилось, как будто голова тоже раскололась пополам и мозг выплыл наружу. Я обнаружила себя стоящей на коленях и пытающейся отдышаться. Вдалеке пылала Кагосима: время было освобождено. Кольцо горело на пальце, а часы дымились, предупреждая меня, чтобы я больше не пыталась повернуть время.

Нивен, лежавший в мокрой грязи рядом со мной, поднялся на ноги, потирая рукой шею.

– Жнецы… – выдавила я, с трудом вставая. – Где…

– Я держу их, Рэн.

Я обернулась.

Цукуёми стоял, сложив руки на груди, а два жнеца застыли на земле перед ним. Они склонились на колени в ярком круге лунного света, падающего с полумесяца, который наконец поднялся над вулканом вдалеке. Мужчины неглубоко дышали, метали в стороны панические взгляды, но в остальном не двигались.

– Цукуёми, – прошептала я.

– Они не ускользнут от моего лунного света, – успокоил он, улыбаясь и стряхивая с воротника грязь. – Не волнуйся, Рэн.

Тамамо-но Маэ в облике лисы прыгнула к ним, схватила зубами часы одного из жнецов и дернула на себя, оторвав цепь от одежды. Она выплюнула часы под ноги Нивену, а затем вернулась за вторыми.

– И что нам с ними делать? – спросил Нивен.

«Как будто есть варианты».

Я шагнула вперед, и мои тени раскрылись подобно темным крыльям. Они потянулись вперед и завязались вокруг шей жнецов в красивые банты, затягиваясь все туже и туже.

– Для чего вы здесь? – спросила я. – Зачем вы подожгли Кагосиму?

Я ослабила тени ровно настолько, чтобы один из них мог произнести несколько слов.

– Анку приказала нам выкурить тебя, как жука, – выпалил один из них. – И чем больше мы при этом убьем людей, тем лучше.

– Заткнись, Ксандер! – рявкнул другой собиратель. Я сжала его горло сильнее, чтобы он не прерывал товарища.

– Как она вообще узнала, что я здесь? – спросила я.

– У жнецов везде есть глаза.

Я поморщилась. Эта поговорка преследовала меня с самого детства. Наши учителя постоянно напоминали нам на уроках, что ни один грех не остается безнаказанным, что вскрываются даже те секреты, которые мы прячем в наших сердцах. Я всегда подозревала, что это связано не столько с глазами, сколько с чуткостью нашего слуха и гулкостью катакомб, в которых, приложив ухо к каменным стенам, можно услышать даже шепот. Из-за этого у меня никогда не было друзей: любой, кто общался со мной, даже тайком, тут же подвергался насмешкам со стороны одноклассников, будто те видели все своими глазами. Жнецы были похожи на пауков – и весь мир был их паутиной. Их внимание привлекала любая, даже хоть немного вибрирующая, нить.

– Чьи глаза? – спросила я. Я знала о Высших жнецах достаточно, чтобы определить их имена. Это подсказало бы мне их слабости и напомнило бы лица, а еще помогло понять, как можно избежать встречи с ними.

Мои тени сжали жнеца с кляпом во рту, тот вскрикнул и покачал головой, глядя на меня с мольбой в глазах. Другой собиратель отвернулся.

– Говорите, кто нас видел! – рявкнула я на языке Смерти – так громко, что мог услышать кто-нибудь из людей, но мне было все равно.

Они не ответили. Я вздохнула и достала кинжал.

– Как бы мне ни хотелось заниматься этим подольше, у меня все же слишком плотный график.

– Рэн! – окликнул меня Нивен, шагнув ближе. – Что ты делаешь? Они же безоружны.

– Ты слышал, что они сказали? В Японии действует сеть жнецов, следящая за каждым нашим шагом. Мы не можем оставлять хвостов.

– Но что они могут сделать без часов? – не унимался Нивен. – Без них они почти как люди.

Я повернулась к брату, мечтая о том, чтобы во мне было больше доброты и терпения.

– Нивен, жнецов нельзя недооценивать, – медленно произнесла я, а про себя добавила: «От этого зависит твоя жизнь». Я не сказала этого вслух, потому что была совершенно уверена, что брат все еще ненавидит меня и не оценит этой попытки его защитить.

– Они – мои одноклассники, Рэн, – возразил Нивен. – Ты же знаешь, что у них нет другого выбора, кроме как следовать приказам Анку.

– Выбор есть всегда! – крикнула я, шагнув вперед так резко, что Нивен отшатнулся. Мои тени закружились возле нас, запирая, словно в клетке. Жнецы могли выбрать вариант не отправляться за мной в Японию. Могли выбрать работу в Англии, вместо того чтобы быть солдатами своей ксенофобной богини, но испугались. Я – единственная, у кого не было выбора. Я не могла просто перестать быть шинигами, чтобы они больше меня не ненавидели.

Нивен скрестил руки на груди.

– Ты не можешь убивать каждого жнеца на своем пути.

– Не могу? – переспросила я. – Не знала, что мне нужно твое разрешение.

– Они – наш народ. Ты же знаешь, что жнецов и так слишком мало.

– Они не мой народ! – закричала я. – Единственное, что у меня есть, – это Япония, и они хотят отнять ее у меня!

– Если ты будешь убивать каждого жнеца, которого встретишь, то чем ты лучше Айви?