Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Извини, Рон, я не могу, мне нужно зайти в библиотеку – взять одну книгу, – соврал первое, что пришло на ум.

- Ты уже скоро как Гермиона станешь, вечно со своими книгами таскаетесь. Ладно, иди, встретимся в Большом зале, – махнув рукой в сторону друга, Рыжий продолжил поиски своего гардероба.

В Большом зале было ещё тихо, так рано мало кто завтракает. Поэтому Гарри без всякого шума и лишнего внимания занял место за своим столом и принялся за завтрак. Овсянка, тыквенный сок и тосты с джемом, вот что предлагалось юному лорду в качестве завтрака. Если тосты с джемом ещё можно было есть, овсянка с большим сомнением могла сойти за основное, но вот тыквенный сок не вписывался ни в какую. После трёх месяцев нормальной еды, овсянка по утрам навевала тоску, а сок был, как выстрел в сердце. Оглядев зал, и, в особенности, преподавательский стол, где завтракали только профессор МакГонагл и профессор Вектор, наш герой тихо позвал домовика.

- Хозяин звал Ролли? – ушастый эльф поклонился парню.

- Спрячься под стол, быстро, – прошипел Гарри. Эльф пискнул и исчез, оказавшись под столом. – А теперь слушай меня, подай мне нормальный завтрак: кофе, яичницу с жареным беконом и овощами. Ты понял?

- Да, хозяин, – пропищал домовик.

- Если сможешь, то договорись с Добби о том, чтобы мне подвали на завтрак кофе, а в обед и вечером – чай, а не эту отраву странного цвета. Всё, ступай, – и с тихим хлопком домовик исчез. Буквально через десять минут перед юношей возник заказанный им завтрак, который с наслаждением он съел.

Допивая свой кофе, юноша обратил внимание, что уже почти все ученики пришли на завтрак. Рон и Гермиона спешили к нему и, поворачиваясь к ним, он как бы случайно взглянул на стол слизеринцев. Драко был подавлен и мрачен, даже вечно щебечущая возле него Пэнси молчала. И юноша решил сегодня же приступить к выполнению своего плана. Оставшаяся часть завтрака прошла спокойно.

Первая часть занятий прошла быстро, и, отделавшись от друзей под предлогом похода в совятню, Гарри стал искать Драко. Нашел он его в одном из коридоров с большими окнами, выходившими на озеро. Предмет его восхищений как всегда был не один, но на этот раз Гойла и Кребба не было, возле слизеринца крутилась Пэнси, что-то рассказывая ему.

«Как же её убрать? Может внушить ей, что она что-то забыла и пусть уйдет? Но как, я в легилеменции не очень, тем более на таком расстоянии. Ладно, попробовать можно, теперь главное, чтобы она посмотрела мне в глаза». Гриффиндорец спрятался за колонну, ведущую в коридор, где стояли Слизеринцы, и стал внимательно следить за девушкой, пытаясь поймать её взгляд. Один взгляд, другой – всё не то, и вот, наконец, контакт, доля секунды и заклинание наложено. Смотря прямо в глаза девушке, Гарри чётко мысленно произнёс: «Тебе срочно нужно вернуться в гостиную, ты забыла тетради к следующему занятию», – и, прервав зрительный контакт, парень снова отошел за колонну. До него донеслись слова девушки.

- Извини, Драко, я забыла тетради по трансфигурации, я пойду в гостиную за ними, – и девушка быстро ушла. Выждав для надёжности ещё пару минут и удостоверившись, что в коридоре больше никого нет, наш юный герой покинул своё убежище.

Проходя медленным прогулочным шагом, Гарри делал вид, что не видит блондина, пока не поравнялся с ним.

- Привет, Драко, – отстранённо-вежливо сказал парень.

- Поттер, что ты тут забыл? – оскалился блондин.

- Эй, эй, Драко, полегче, я просто мимо проходил. А ты что, кого-то ждешь? У тебя свидание? – поддел его юноша.

- Это тебя не касается, иди, куда шел.

- Ну, раз не свидание, то спешить мне некуда. Слышал, у тебя проблемы… – двусмысленно произнёс Гарри.

- Проблемы? Кто тебе сказал? У меня нет проблем, – Драко явно нервничал.

- Как нет, а мне сказали, что за вчерашнее выступление в Большом зале тебе устроили чистку мозга. Неужели ваш декан такой добрый, что спускает вам такое с рук? – по мере того, как говорил Гарри, слизеринец расслабился.

- То, что творится в нашем Доме, тебя не касается, Гриф, а теперь иди, куда шел. Компания мне не нужна, – и, поворачиваясь к окну, тихо добавил, – мне нужно подумать, – Блондин надеялся, что Гарри, после того как он отвернулся, ушел, но его тихий голос развеял эти надежды.

- О чем же ты думаешь? Кто занимает твои мысли? – медово-сладостным голосом спросил юноша.

- Поттер, ты что… – разозлившись, парень повернулся у гриффиндорцу, но договорить не смог. Гибкое тело прижало его к стене, а горячие губы не дали сказать ему ни слова. Парень не успел толком осознать, что произошло, как Гарри отстранился. И пока Драко был в ступоре, прошептал ему на ухо.

- Я не хочу, чтобы ты думал о ком–то другом. Думай обо мне. Послушай совета Снейпа, повзрослей, и не бегай по замку с криками, будто я покушаюсь на твою жизнь или честь. Тебе сейчас не нужна лишняя шумиха, верно? – коварно ласковым голосом шептал Гарри. Потом, отойдя на пару шагов, он взглянул в шокированные глаза Драко и, улыбнувшись, быстро ушел.

Когда слизеринец отошел от шока, Гарри успел завернуть за угол.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика