Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

А парень, немного успокоившись насчёт Снейпа, отправился в Гриффиндорскую башню, готовиться к сложному разговору с одним из своих бывших недругов, то бишь со Снейпом.

В полседьмого вечера портрет, скрывающий вход в башню Гриффиндора, тихонько скрипнул, открываясь. Легкая тень выскользнула из него и направилась вниз по лестнице на территорию Слизерина, к кабинету их главной «змеи».

Гарри, чтобы не опоздать, решил выйти немного пораньше, тем более, что сочувствующие взгляды однокурсников стали его уже очень сильно бесить. Подойдя к кабинету Снейпа, юноша замер у двери, не решаясь постучать. Он слышал, что в кабинете помимо самого профессора ещё кто-то есть, но, когда второй громко назвал Снейпа крёстным, юноша мгновенно узнал Драко. Отойдя на пару шагов от двери, парень произнёс заклинание для усиления слуха, которому научился у Кира, уж очень сильно он хотел узнать, о чем с профессором говорит его любимый.

- Драко, пойми, твоя выходка сегодня за завтраком была просто ужасна, Минерва мне потом ещё полдня говорила, что я не могу приструнить своих учеников. Я же тебя предупреждал, чтобы ты не лез к Поттеру и его компании. В том положении, какое сейчас у тебя, ты должен быть вообще практически невидим, – вещал на весь кабинет Снейп.

- Да, крестный, прости меня. Просто, когда я увидел его в новой одежде, не смог промолчать. И ты слышал, что он мне ответил: «Я не ниже тебя ни по древности рода, ни по состоянию», и как он мог вообще сравнить себя со мной?! – рассержено сказал парень.

- Драко, не важно, что там сказал Поттер, ты должен помалкивать, в противном случае, я не смогу тебе помочь, и Лорд наложит на тебя свои руки. И насчёт Поттера, будь с ним поаккуратнее.

- Нет, только не это, я не хочу служить Лорду! Поаккуратнее с Поттером? В смысле? – опомнился юноша.

- В прямом, он изменился. И я не знаю, что или кто его изменил, поэтому не лезь к нему. Так, всё, иди, а то он сейчас уже должен придти на отработку.

Гарри, сняв заклинание, спрятался в ближайшей нише. Дверь кабинета хлопнула, выпуская слизаринца. Выждав ещё пять минут, юноша покинул своё укрытие и направился к кабинету, предчувствуя один из важных разговоров своей жизни.

====== Глава 12 ======

Юноша не спешил заходить в кабинет, сначала он проверил свою одежду, чтобы она сидела ровно и как нужно, наличие запасной палочки и коротких магических клинков, с которыми он не расставался, с тех пор как ему их подарил Альберт. Удостоверившись, что всё в порядке, парень взглянул на часы – было без трёх минут семь – и негромко постучал в дверь. Услышав резкое «войдите!», тяжело вздохнув, он зашел в кабинет.

- Это Вы, Поттер? – Снейп взглянул на часы. – Вы научились пунктуальности, я удивлен. Итак, Ваша отработка будет заключаться в следующем… – сказал профессор, отвернувшись от юноши и смотря на книжные полки.

- Извините, сэр, но перед началом отработки я хотел бы с Вами поговорить, – спокойно и уверенно проговорил юноша, перебив Снейпа.

Возмущённый такой наглостью, профессор резко обернулся к мальчишке, уже собираясь высказать ему по поводу его дерзости и хамского поведения, но стоило ему взглянуть на Поттера, остановился, не произнеся ничего. Он не узнавал стоящего перед ним ребёнка или, точнее, уже совсем НЕ ребёнка. Зашедший всего пару минут назад в его кабинет Гарри Поттер, мальчишка, которого он знал чёртову уйму лет, будто исчез, оставив вместо себя юношу, в глазах которого читалась уверенность и сила. Он стоял прямо, не горбясь, как это делали другие ученики, попавшие в его кабинет, а его внимательный взгляд был устремлен к профессору. Северус видел перед собой отпрыска благородного дома, такого, которых воспитывают с чувством собственного достоинства и гордости рода. Пауза затягивалась и профессор, откинув лишние мысли, ответил парню, добавив в голос чуть-чуть уважения, ведь он не знал, что случилось с глупым мальчишкой, может это вовсе не он.

- Что ж, если вы настаиваете, мистер Поттер, то давайте поговорим. Присаживайтесь, – Снейп указал на жесткий стул с прямой спинкой, а сам сел в кресло за столом. – Итак, о чем Вы хотели со мной поговорить?

- О событиях, произошедших сегодня, – лаконично ответил юноша, сидя на стуле так, будто это было самое мягкое и удобное кресло в мире. Этой способностью с ним как-то поделился Альберт в один из визитов в замок. – Вы видели, что произошло сегодня за завтраком. И я предполагаю, что Вы видели больше, чем многие. Хотя согласитесь, ничего заслуживающего внимания не случилось. А вот ситуация на сегодняшнем занятии была весьма любопытна. Нужно признать, что там я допустил грубую ошибку, обнаружив знание Вашего предмета, что для меня прежнего не свойственно, – голос парня был вежлив и холоден, каждое его слово было словно нить паутины, которую он плёл для своего профессора.

- Для Вас прежнего? Что это значит? – спросил Снейп, пристально разглядывая юношу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика