Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Утром профессор не придал значение появлению Золотого мальчика в Большом зале до того момента, пока его крестник не подал голоса. А ведь он предупреждал мальчишку, чтобы тот сидел тихо. «Нужно будет после занятий поговорить с ним ещё раз» – думал Мастер зелий, внимательно следя за Поттером, который спокойно завтракал и не обращал ни на кого внимания. На первый взгляд гриффиндорец не изменился. Ну да, он снял наконец-то свои обноски и купил нормальную одежду, более того, было похоже, что она была ещё и очень дорогой. Но в остальном человек, не обращающий внимание на детали, не заметил бы ничего необычного. Но профессор Снейп в силу рода своей деятельности был очень наблюдателен, и первое, что он заметил в юноше – это его походку, которая сильно изменилась. Он при ходьбе больше не сутулился, голову держал ровно, шаг был неторопливым и чётким, его походка выдавала в нём аристократа древней фамилии, не будь он Поттером, которого Снейп знает уже почти шесть лет. Но факт оставался фактом, его походка изменилась. Внимательно наблюдая за мальчиком, он отметил ещё несколько любопытных нюансов, юноша не запихивал в себя еду, как это бывало раньше, а ел не торопясь и пользуясь приборами, соблюдая основные правила этикета. Отвечая на вопросы друзей, он поворачивался к ним и говорил только после того, как проглотит еду. Он пользовался салфеткой! Что для гриффиндорцев было не в чести, немногие из них знали истинное предназначение этой вещи. Это и ещё несколько мелочей заставили Мастера зелий внимательней приглядеться к гриффиндорцу. «Понаблюдаю за ним на уроке. Он изменился. Но когда? И, главное, как?» – эти вопросы были без ответа, но Северус пообещал себе, что выяснит это, и ему что-то подсказывало, что этот глупый мальчишка опять куда-то влип.

POV Драко

Утро. Большой зал.

- О, смотрите, Поттер со своей свитой идёт, – ехидно протянул Драко, заметив гриффиндорцев.

- На эту парочку просто тошно смотреть. Постойте-ка, это Поттер? – удивилась Пэнси.

- Надо же, он прилично оделся, – фыркнул Малфой. – Что, Поттер, родственнички сжалились над тобой и купили тебе приличную одежду? – уже громче, на весь зал, продолжил парень. Тут же Пэнси и другие друзья Драко засмеялись.

- Драко. Мне не нужна чья-то жалость, я вполне способен сам купить себе всё, что пожелаю, ведь я не ниже тебя ни по древности рода, ни по состоянию, – услышал он в ответ от гриффиндорца.

- Что!? Что он сказал? Не ниже меня!? – возмутился слизеринец. – Ну, сейчас он всё о себе узнает.

- Не надо, Драко! Снейп тебя убьет, – воскликнула девушка.

- Снейп?

- Да, ты только взгляни на него, – вот лучше бы он не смотрел. Во взгляде декана читалось обещание всех мук ада и ещё немножко. Сразу же вспомнились его слова про «не лезь к любимчикам директора» и остальные его наставления, но было уже поздно.

- Так, успокойтесь все, сегодня у вас очень трудный день, так что поторопитесь с завтраком и подготовьтесь к занятиям, – МакГонгл, кто же ещё может защищать львят.

- Да, я, наверное, промолчу. Потом разберусь с Поттером. После зелий.

После обеда Драко шел в подземелье с тяжелым сердцем, крёстный не вызвал его ни сразу после завтрака, ни после обеда. Значит, выговаривать он всё ему будет после урока. «А всё из-за этого чертового Поттера, да кем он себя возомнил? Хотя нужно сказать, что новая одежда ему шла, но сейчас не об этом. Этот любимый пёсик старика сильно задрал нос, нужно будет спустить его на землю. А заодно и выяснить, что он задумал».

POV закончен

- Рон, ты скоро? Если мы опоздаем, Снейп с нас шкуру спустит, – возмущался Гарри, стоя у лестницы, ведущей в спальни мальчиков Гриффиндора.

- Иду уже, я забыл учебник. А где Гермиона?

- Ушла уже. Пойдем, а то точно опоздаем. И как можно быть таким рассеянным? – ворчал парень, таща друга через весь замок к подземельям. Успели они благодаря чуду, а точнее тому, что Гарри знал несколько потайных проходов и они сократили путь.

Снейп, как обычно, открыл двери класса перед самым звонком, а сам отошел к своему столу, наблюдая за учениками. Гарри занял свое место рядом с Роном и начал неспешно доставать все необходимое для урока, искоса бросая взгляд на Драко.

- Итак, я полагаю, что за ту неделю каникул, которая вам давалась, вы успели забыть больше, чем смогли выучить за весь прошлый семестр. Поэтому убрать все с парт, оставить только пергаменты и перья, вы пишете контрольную, вопросы на доске, – взмахнув волшебной палочкой, профессор перевернул доску, на обратной стороне которой были написаны вопросы. – У вас сорок минут, потом практическая часть, каждый из вас будет варить свое собственное зелье, – проследив, чтобы все ученики начали старательно и не очень, что-то писать в своих пергаментах, профессор сел за стол и стал внимательно наблюдать за классом, а в особенности за одним гриффиндорцем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика