Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Драко перестал вырываться и стоял в объятиях гриффиндорца, не понимая, что происходит. Он хотел проклясть этого Грифа и со спокойной душой уйти к себе в гостиную, но как получилось так, что он его обнимает?

- Э-э-э Поттер, – начал было парень, но Гарри прервал его речь, приподняв лицо за подбородок, всё-таки он был немного выше блондина.

- Тс-с-с, не произноси ничего. Потом, всё будет потом, – бархатистым голосом, от которого у Драко побежали мурашки по телу, отозвался парень и нежно накрыл его губы своими.

Оказавшись в такой близости от предмета своих воздыханий, у Гарри малость сорвало крышу. Ещё пару минут назад он хотел лишь утешить парня, а теперь он уже желал большего. Потому, когда Драко заговорил, он не устоял против соблазна поцеловать его. И поцеловал, нежно, но в то же время страстно, внутренне сгорая от невозможности сделать большее. Драко, плохо понимающий, что вообще происходит, хотел было вырваться, но сильные руки крепко держали его. Поцелуй кружил ему голову, воздуха не хватало, его голову давно покинули мысли о страхе за семью, отчаянье о невозможности их спасти, осталось только здесь и сейчас.

«Мерлин, что мы творим? Что я творю? Это же Поттер. Тогда почему мне так хорошо? Как же давно я испытывал это чувство – покой. Отец узнает – убьёт. Поттер, кто ты? И как я буду смотреть тебе в глаза после того, как разревелся у тебя на глазах? Как приятно», – такой хоровод мыслей кружил в голове у Драко, пока он отчаянно пытался поймать хоть одну из них.

Понимая, что ещё немного, и Драко полностью придёт в себя и тогда ему не поздоровится, Гарри отстранился. Взгляд слизеринца был ещё расфокусирован, но это ненадолго.

- Так лучше? – тихим голосом спросил гриффиндорец. – Не волнуйся, Драко, скоро всё закончится, я обещаю. А теперь иди и отдохни, попроси у Снейпа успокоительной настойки и хорошенько выспись.

Драко, всё ещё находясь в ступоре от произошедших событий, посмотрел на Гарри странным взглядом и медленно развернулся в сторону выхода. Сделав несколько шагов, он остановился.

- Надеюсь, ты никому не расскажешь о случившемся? – нетвердым голосом спросил он.

- Нет, не беспокойся, никто не узнает.

- Хорошо. Пока, Поттер, – рассеяно отозвался парень и ушел.

- До встречи, Драко.

- Великий Мерлин!!! Что же это такое? Так я с ума сойду, – ворчал Гарри, возвращаясь к своему столу, на котором сиротливо лежали отобранные им книги.

Следующие несколько дней прошли тихо и спокойно. Гарри ходил на занятия, гулял с друзьями, проводил время со Снейпом на своих отработках, которые справедливее назвать вечерним чаепитием, и присматривал за Малфоем, который с того вечера в библиотеке стал меньше дергаться, но его всё чаще можно было застать в задумчивости. Однажды не выдержав, Гарри спросил об этом у Снейпа. Тогда профессор был в исключительно редком настроении – хорошем, поэтому и ответил.

- Понимаете ли, мистер Поттер, мистер Малфой-младший переживает сейчас не самые лучшие времена, он в кои-то веки начал думать сам и отвечать за свои поступки. Тем более, бремя, павшее на него, очень тяжело.

Так что, в общем, всё шло неплохо. Но наш герой со дня на день ждал возвращения своего фамильяра. В последнем письме, что прислал ему Элиан, он говорил, что, как только он вернётся, они начнут приводить в исполнение свой маленький план в отношении Тёмного лорда и Старика.

Вечер. Гриффиндор. Спальня мальчиков 6 курса.

- Гарри, ты что весь такой взвинченный? – спросил Рон, снимая школьную форму и кидая её на кровать.

- Я? Нет, всё нормально, просто я жду своего дрозда, он давно уже должен был вернуться, – отозвался парень, поглядывая на чернильно-чёрное небо за окном.

- Не волнуйся, Гарри, он вернётся. Мой Тревор всегда возвращался, ну или я находил его, – попытался приободрить его Невилл.

- Спасибо, Невилл, – нехотя ответил Поттер.

Все уже легли спать, свет в спальне был потушен, когда раздался негромкий стук в окно. Гарри, быстро выбравшись из постели, поспешил к окну. Это был Элиан.

- Где тебя так долго носило? – не хуже Нагайны зашипел Поттер.

- Спокойно, спокойно, ты чего шипишь? Я, между прочим, устал, дорога была не близкой, – обиженно ответил дрозд. – Давай перейдем в гостиную, она наверняка пуста.

- Да кому ты рассказываешь, ты на своих крыльях максимум до кухни летаешь. А к Альберту ты точно перемещался в пламени, я сам видел, – нахально сказал юноша, спускаясь по лестнице.

- Ладно, убедил, но злостно шипеть на меня не нужно. Пошли, я тебе рассажу, что мы придумали с Алем.

- О, значит, свидание прошло успешно? – съязвил парень.

- Да, да. Что? – возмутился фамильяр. – Какое свидание!? Я, между прочим, мотался туда только из-за тебя…

- Хорошо, хорошо, не начинай. Я же просто пошутил, – весело сказал Гарри, наблюдая за нахохлившейся птицей, устроившейся на спинку кресла.

- Вечно тебе только шутки шутить. Наложи заклинания тишины, разговор очень важный.

Гарри в считанные секунды наколдовал прозрачную полусферу, которая надежно защитит их от посторонних ушей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Рассказчица
Рассказчица

После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах. И вот теперь Джозеф, много лет страдающий от осознания вины в совершенных им злодеяниях, хочет умереть и просит Сейдж простить его от имени всех убитых в лагере евреев и помочь ему уйти из жизни. Но дает ли прошлое право убивать?Захватывающий рассказ о границе между справедливостью и милосердием от всемирно известного автора Джоди Пиколт.

Джоди Линн Пиколт , Джоди Пиколт , Кэтрин Уильямс , Людмила Стефановна Петрушевская

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература / Историческая литература / Документальное