Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Ну что ж, друзья, давайте теперь предоставим Аврорам возможность разбираться с оставшимися пожирателями и выкапывать Розье самим, а мы вернёмся в комнату с диваном и парой кресел, где израненный, но гордый Люциус Малфой сидел напротив загадочного человека, пытаясь понять, кто же перед ним и что этому кому-то нужно.

- Позволите спросить, кто Вы? – напустив всю возможную в данный момент аристократичность, произнёс Малфой.

- Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, – с усмешкой произнёс юноша, поигрывая палочками Малфоя в руке.

- «Вот почему я в обществе твоём

И всех, кто состоит тут в услужении.

Но если б я произносил тирады,

Как ангелов высокопарный лик,

Тебя бы рассмешил я до упаду,

Когда бы ты смеяться не отвык»* – холодно усмехнувшись, ответил аристократ.

- О, Вы знакомы с творчеством Гёте, признаться, не ожидал, что чистокровный аристократ из семьи ненавидящей маглов проникнется любовью к их поэзии.- Голос незнакомца был словно шёлк, приятный, льющийся, но в тоже время он напоминал клинок, острый, холодный, пронзительный это сочетание несочетаемого делало его очень опасным. Этого человека лорд определённо встречал впервые.

- Ну что Вы, нелюбовь к самим маглам не мешает нам наслаждаться творениями их разума и души. К сожалению, таких маглов очень мало, по большинству своему они бесполезны, – как можно спокойнее произнес аристократ, пытаясь игнорировать боль.

- Как любопытно… – негромко ответил юноша, задумавшись на мгновенье. – Думаю, к этому вопросу мы сможем вернуться немного позже. Как Вы, наверное, поняли, я вытащил Вас из той жаровни не для бесед о магловской литературе. – Парень встал и обошел кресло, на котором сидел, положив руки на его спинку, при этом убрав палочки лорда в карман.

- Я понимаю это, – коротко и отстраненно ответил Люциус. Перед его глазами вновь ожили картины прошедшего сражения, крики, стоны, калейдоскоп заклинаний, чей-то громкий вскрик «Нет» и ярко-зелёный луч, несущийся ему навстречу. Тогда, где-то на краю сознания мелькнула мысль, что это конец. Люциус был хорошим дуэлянтом, и это стоило признать. Но в тот момент он понимал, что спастись не сумеет и самое обидное, что заклинание было пущено не Аврором, а сопливым юнцом, который только-только получил метку. Но сейчас он был жив и практически здоров, он смотрел на человека, укутанного в тёмный плащ, на того, кто его спас.

- Вот и прекрасно, – выдержав небольшую паузу, ответил юноша. – Разговор будет очень серьезный, и я хочу, чтобы Вы были полностью собраны и спокойны, но Ваши раны не дадут Вам такой возможности. Поэтому я прошу разрешения исцелить Вас, – парень подошел к Люциусу и остановился от него в паре шагов.

Малфой поднял голову и окинул человека недоверчивым взглядом: если его будут лечить, значит, дадут зелья и смогут опоить.

- Вижу, Вы думаете, что Вас собираются опоить, – с холодной усмешкой в голосе произнес парень.

Люциус тут же проверил свои ментальные щиты, этот человек не мог прочесть его мысли: щиты были в норме и в лице он не изменился, так как же?

- Не волнуйтесь, я не стану давать Вам зелий, и не пытайтесь понять, как я узнал о Ваших мыслях – это бесполезно. Так как?

Малфой хотел уже дать отрицательный ответ, как его плечо пронзила сильная боль, это очень повлияло на решение лорда.

- Хорошо. Лечите, – будто делая одолжение, произнес аристократ.

- Так бы сразу… – тихо прошептал юноша. Он присел возле Люциуса и, вытянув руку к раненой ноге, застыл. Через несколько мгновений из ладони хлынул белый свет.

Лорд Малфой смотрел на это расширенными от удивления глазами, как только свет коснулся его раны, боль прошла. Но не это так удивило аристократа, его больше поразило то, что незнакомец лечил его без помощи палочки, это могло означать только одно…

- Целитель? – несмело произнес лорд.

- Почти, – отозвался незнакомец.

- Почти?

- Да. Я не истинный целитель. Но подобные раны мне под силу исцелить, – юноша залечивал плечо, в него попало темное проклятье, которое медленно распространялось по телу, поэтому он добавил вторую руку, и свет стал ярче.

Если он не истинный целитель, но может лечить руками, то это значит, что его сила очень велика, – Малфой думал над словами юноши, пока тот исцелял его.

- Готово, – юноша отошел от лорда и занял кресло напротив. – Теперь, я думаю, можно и поговорить.

- Спасибо, – холодно произнес Малфой. – Пожалуй, теперь все располагает для беседы.

- Да. Итак, мистер Малфой. У меня к Вам есть деловое предложение, – осторожно начал парень. – Как Вы, вероятнее всего, уже заметили, я не самый слабый волшебник, те кто не являются истинными целителями не могут применять этот дар, я же могу, – парень остановился, давая Люциусу взвесить и просчитать выгоду полученной информации.

- Я вижу это, но что Вы хотите от меня?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Рассказчица
Рассказчица

После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах. И вот теперь Джозеф, много лет страдающий от осознания вины в совершенных им злодеяниях, хочет умереть и просит Сейдж простить его от имени всех убитых в лагере евреев и помочь ему уйти из жизни. Но дает ли прошлое право убивать?Захватывающий рассказ о границе между справедливостью и милосердием от всемирно известного автора Джоди Пиколт.

Джоди Линн Пиколт , Джоди Пиколт , Кэтрин Уильямс , Людмила Стефановна Петрушевская

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература / Историческая литература / Документальное